Смех и травля: “Почему бы не посмеяться над собой?”

Один образовательный интернет-портал подал материал с подзаголовком “самый толстый в мире ребенок идет в школу, чтобы всех там съесть”. После указания на неэтичность шутки представители ресурса принялись доказывать, что это – не издевательство, а дружелюбное высказывание, и, поскольку они не хотели никого оскорбить, – ничего оскорбительного здесь и нет.

Что плохого в “дружеском подтрунивании”? Почему бы не посмеяться над собой? Рекомендацию “посмеяться над собой” часто слышат те, кто становится мишенью фэтфобных, лукистских, мизогинных, расистских и прочих дискриминирующих шуток.
Задача юмора – обличать социальную несправедливость, разбавлять ситуацию, снимать напряжение. Но не бить по тем, кому и так больно, не усиливать иерархию, не разграничивать людей на уважаемых и тех, над кем можно только потешаться, так как они ничтожны. Дискриминирующий (поддерживающий дискриминацию) юмор омерзителен. Точка.

Приглашение дискриминируемого лица поучаствовать в собственной травле – омерзительно не менее. Это очень удобная позиция – оправдать собственную грубость и моральную низость “отсутствием юмора” у жертвы. Ведь когда все переходит в плоскость “шутки” – как же оно может быть обидным, правда? Тем более, что вон та “жируха” или та “уродка” действительно “смешны”, правда? Люди с теми или иными физическими особенностями существуют для того, чтобы веселить окружающих, правда? – так почему же они считают оскорбительными шутки в свой адрес, это же так смешно – отличаться от большинства. Полная женщина танцует не для того, чтобы потешить окружающих, а просто потому, что ей нравится танцевать? Вы серьезно?!
Жертва, которая сопротивляется, которая высказывает недовольство – опасна. Она может привлечь обидчиков к ответственности. По большому счету, мало кто хочет чувствовать себя подлецом и уж, тем более, никто не хочет быть наказанным. Все, в принципе, понимают, что обижать тех, кто не нанес им обиды – плохо. Но люди, шутящие таким образом, не прочь почувствовать себя более значительными, более умными, сильными, – более нормальными, в конце концов. Насмешка – это тоже форма наказания. Но одно дело, когда мы высмеиваем коррумпированного чиновника или чрезмерно склонных к доминантности мужчин – они вряд ли потеряют свою силу и власть из-за наших шуток.

В конце концов, остроумие может канализировать агрессию (хотя смеяться над проблемой – не значит ее решить). Зато шуточки над толстыми людьми, например, легитимируют травлю, шуточки о “тупых бабах” закрепляют чудовищные гендерные стереотипы и, в то же время, лишают женщин элементарного права на совершение ошибки. Мы должны или всегда жить в напряжении, маниакально боясь быть смешными, поскольку внутренне осознаем, что это недобрый, травмирующий смех, или присоединиться к жестокому веселью, разрешить делать это с нами, самостоятельно взобраться на свою Голгофу с радостной согласной улыбкой. Ведь это же не избиение – это “просто” шутка, лайт-версия психологического насилия, а значит – в силу “лайтовости” – это насилие ненастоящее.

Смех – приятное действие. Физиологически, гормонально, мышечно приятное. Смех над жертвой травли делает травлю ПРИЯТНОЙ, притом что для зачинщика травли она уже приятна узаконенным в его сознании чувством превосходства. Над слабыми смеются потому, что МОЖНО. А чтобы вдруг не стало НЕЛЬЗЯ, убеждают жертву отнестись к ситуации с юмором.

Нет, серьезно, вы думаете, мне смешно от формы моего тела? Мне смешно из-за того, что я роняю еду, не донеся до рта? Меня очень веселят ежемесячные кровотечения, сопровождаемые спазмами, и моя реакция на физический дискомфорт – смешна? И, черт побери, мне смешно из-за того, что вы насмехаетесь надо мной, а потом еще и обесцениваете мои чувства? Мне ОЧЕНЬ СМЕШНО, да. Разумеется! Дайте таблетку от спазмов, бандерлоги, если хотите меня “поддержать”.

Самоирония – хорошая вещь, когда не переходит в самоуничижение. Проще говоря, я знаю, что рассеянна. В моей профессии это даже неплохо помогает, но я регулярно сжигаю еду. Нет ничего плохого в том, что очередную прожженную кастрюлю я восприму с юмором и напишу подруге: “Я мать драконов! Кастрюля побеждена, макароны освобождены и присоединятся к моей армии!”. Но когда меня травили в школе из-за формы черепа и толщины очков и выдумывали об этом всякие шуточки – у меня не было повода для самоиронии. Ничего смешного в моей голове нет. И права выдумывать шутки о том, как я буду существовать, если разбить мне очки, нет ни у кого. И нет, я не собираюсь соглашаться с тем, что идея забивать моей головой колья – смешная.
Запомните: “смеяться над собой” – это не “смеяться вместе со своими обидчиками”. Не надо поддерживать тех, кто причиняет вам боль. Вы не смешны. То, что с вами происходит – не смешно.
Смех может быть нервной реакцией на что-то неожиданное, на трагическую, невыносимую абсурдность ситуации, – то есть, собственно, необязательно может быть связан с юмором или чем-то забавным. В общем и целом это тоже нормальная реакция на события окружающего мира. Но “смейся над собой” от людей, которые издеваются над вами – означает “смейся с нами над тем, как мы тебя оскорбляем”, “будь для нас удобной жертвой”, “будь безопасной”, “ударь себя сама, подтверди наше право”.

И те, кто унижает нас – не смешны. Смеяться над тем, что вас оскорбляют – значит, преуменьшать проблему и позволять травле продолжаться, тогда как она должна быть пресечена. Не бойтесь быть серьезными. Не бойтесь показаться скучными или занудными. В мире есть множество поводов для смеха. Но насилие, совершаемое над вами – не один из них.