Давным-давно, когда по Земле еще не ходили скайпы и вайберы, чтобы соединиться с любимым (или нужным) человеком, требовался специально обученный добрый ангел. Или не столько добрый, сколько уставший… Но неизменно терпеливый и вежливый
Кто застал еще хотя бы восьмидесятые в сознательном возрасте, тому не надо объяснять, о чем поет Высоцкий в песне про “Ноль-семь”: “Девушка, здравствуйте! Как вас звать? Тома! Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая!” Но вот любопытно: почему, собственно, набрав цифры междугородки, любой абонент точно слышал женский голос? Почему это была непременно “девушка”, “барышня”, то есть не телефонист, а телефонистка? Оказывается, у этой профессии есть любопытная история…
Работа – полупроводник
25 января 1878 года. Компания Белла открыла первую телефонную станцию. Обслуживалась она вручную. Служащий должен был ответить на вызов – и соединить абонентов с помощью специального штекера. Для этой работы решили набирать молодых парней. Ну да, у них сила, ловкость, реакция, техническая смекалка – а работка была не из легких: знай мечись туда-сюда среди стальных проводов, включай-выключай. И все же от желающих устроиться телефонистами не было отбоя – тут ведь тебе и техническая игрушка, и чувство власти, и при этом анонимности.
Работа тяжелая, интересная – однако работнички ухитрялись посреди всего этого развлекаться борьбой, пивом и перестрелками жеваной бумагой. А еще – разъединением звонков, соединением абонента не с тем или с самим собой… А чо, весело же!
Журналист Герберт Кассон так описывал проблему:
“Мальчики-операторы оказались полным провалом. Их ошибок и грехов хватило бы на целый том. Они раскорябали распределительный щит, ругались и отпускали шуточки в адрес абонентов, путали провода и постоянно орали как оглашенные… И ничего с ними невозможно было поделать”.
Но что-то делать было необходимо!
Ищите женщину
1 сентября 1878 года. На работу в бостонскую телефонную компанию выходит первая девушка, 18-летняя Эмма Миллс Натт. А через несколько часов – вторая в истории телефонистка, ее сестра Стелла. “Барышни” показали себя куда лучше: они не хамили, отвечали вежливо, справлялись расторопно.
При том, что тяжесть работы никуда не делась. Шесть дней в неделю по 11 часов, в час до 600 звонков. Принять, ответить, найти нужное гнездо, соединить – на все про все 8 секунд. Тут требовалось крепкое здоровье, высокий рост (чтобы дотягиваться до верха) – и отменная стрессоустойчивость. Как это выглядело на практике, описывают сами работницы.
Дороти Джонсон, телефонистка, ставшая писательницей:
“В тяжелые дни кабели сплетались в постоянно перепутывающийся клубок. Половина звонящих была уверена, что мы некомпетентны или ненавидим их лично. А мы судорожно вставляли провода, набирали номера, силясь вспомнить, хотел 44-й дозвониться до 170-k или 170-l?! Вернуться и переспросить – нет, клиент решит, что ты тупая… Держишься на грани истерики. Каждая мечтала однажды крикнуть: “Да идите вы все к черту!”, вырвать все провода и гордо удалиться, плюнув на этот хаос. Но никто так не сделал. Мы чувствовали огромную ответственность за наш уголок мира. Ведь это мы его вертели, каждая из девушек наедине с распределительным щитом”.
Хизер Лэмб, 17-летняя телефонистка, в интервью писателю и журналисту Луису Теркелу:
“У каждой свой номер. Мой – 407. Номер ставят на твоих карточках, и в случае ошибки всегда видно, кто виноват. Ты только инструмент. Твое дело – набрать номер. Да и сама ты – номер. Девушки сидят бок о бок: между мной и соседкой не больше 15 сантиметров. Постоянно толкаемся локтями, особенно если рядом левша. Зимой постоянно все простужены – тоже из-за тесноты. Только одна чихнет – завтра все уже заразились и сморкаются. И руки даже не так устают, как губы! Приходится говорить шесть часов без передышки!”
При этом “барышни” ухитрялись еще и сочувствовать своим капризным абонентам, хотя это запрещалось правилами. Та же Хизер рассказывает:
“В нашем распоряжении шесть-семь фраз: “Доброе утро, чем я могу вам помочь?”, “Добрый день”, “Добрый вечер”, “Какой номер вам нужен?”, “Повторите, будьте добры”, “Вас вызывает такой-то или такой-то. Будете оплачивать?”, “Это обойдется в доллар двадцать центов”. Это все, что ты можешь сказать. В разговоры с клиентом вступать нельзя. Если он расстроен, разве что можно заметить: “Мне очень жаль, что у вас неприятности”, но не больше. За разговор с клиентом – выговор. А ведь если у человека беда или просто плохое настроение, хочется его как-то поддержать, хотя бы спросить: “Что с вами?”. А так не чувствуешь, что делаешь нечто нужное людям…”
Конкуренция – двигатель прогресса
Самое забавное, что потом героическая история повторилась в виде… Ну, может, и не фарса, но иронии.
10 марта 1889 года. Элмон Строуджер получает патент на автоматическую телефонную станцию, становится “отцом АТС” и открывает, по сути, новую эру в связи. А ведь был всего лишь владельцем похоронного бюро в Канзас-Сити! Что же открыло в американском “Безенчуке” неожиданный талант?
А дело было в том, что телефонисткой на станции трудилась жена его конкурента. И любой поступивший ей звонок типа “барышня, мне нужно похоронное бюро!”, разумеется, переключала на своего супруга. Вот и не утерпел Строуджер такой обиды. И дал страшную клятву избавить общество от этого зла – коварных телефонисток. И совершил прорыв и в технике, и в своей карьере – основав компанию Strowger Automatic Telephone.
Кое-где АТС, сработанные Строуджером, работают и сейчас. Впрочем, кое-где и телефонистки до сих пор работают!.. ;)
Фото на анонсе: leminhkhai.com
Текст: Юля Шекет