Паблики Вконтакта активно убеждают, что многие (если не все) проблемы современных мужчин происходят из-за отсутствия у этих самых мужчин мужской инициации.
“Что тут можно сказать? Перед нами прекрасная иллюстрация к поговорке “Слышал звон, да не знаю, где он,” – считает психолог Павел Зыгмантович.
Проще говоря, паблики ошибаются.
Немного истории
Начнём с самого важного. А именно: обряды инициации в чистом виде существуют только у охотников-собирателей.
Это в таких племенах есть полный цикл — специальные насмешки, увод родителем в лес, бросание там, плутание, нахождение особого селения, послушничество в этом селении, сопровождаемое голодом и побоями, пролезания через имитацию чудища, испытание огнём или полуутоплением, потеря старого имени и обретения имени нового и так далее.
У земледельческих народов ничего такого нет. Там, где охотники-собиратели реально подтапливали своих мальчишек-подростков, земледельческие народы аккуратно обливали их водой или просто кунали пару раз.
Вместо огня — постриг. Вместо истязаний — ритуальная порка или обрезание.
Причём есть чёткая закономерность — чем выше был уровень развития народа, тем меньше оставалось от инициации, тем менее кровавой она становилась.
Почему так?
Зачем нужна инициация
После инициации у охотников-собирателей мальчики становились членами так называемых мужских союзов, могли жить в мужском доме (сохранился до сих пор у некоторых полинезийских племён).
Став членом союза, мальчик получал некоторые обязанности, а с ними — и некоторые права (например, мог жениться). Но главной задачей инициации не было введение мальчика в этот союза. Это было лишь некоторое следствие (о чём свидетельствует сей забавный факт — в некоторых племенах, которые уже застали учёные, инициации проходят и мужчины около сорока, у которых уже есть семьи и дети).
Главной задачей инициации было наделение мальчика магической силой — удачей в охоте.
Именно поэтому инициация строилась как путешествие в мир смерти — встреча с мёртвыми и благополучное возвращение оттуда означали, что мёртвые благоволят мальчику, его удача оплачена страданиями и кровью. Кстати, примерно десять процентов мальчиков инициацию не переживали — погибали по разным причинам.
С развитием цивилизации и переходом к земледелию индивидуальная удача стала менее важной, и инициация резко сдала позиции, всё больше превращаясь в формальность.
Современный мир
В современном мире инициация невозможна — для этого нет, прежде всего, системы. Если у древних славян мальчик после пострига обычно переводился из бабьего кута на общую территорию, то в современных квартирах это просто невозможно. Не говоря уже о смене имени — это просто непринято.
Или вот — в маленьких селеньях охотников-собирателей или земледельцев все знали, что вот это хлопец прошёл инициацию и теперь живёт в мужском доме (или вышел «с бабьего кута»). В современном городе это невозможно — по понятным причинам.
Сюда же относится социальное давление — у охотников-собирателей не пройти инициацию мальчик не мог. Это был позор, от которого нельзя было отмыться. Но уже у земледельцев отношение к инициации стало меняться — теперь многие на неё смотрели как на бессмысленное издевательство над детьми (что и вызвало радикальное снижение кровавости инициации).
И чем дальше развивалась цивилизация, тем меньше необходимости в инициации оставалось.
Выходит, инициация в современном мире просто невозможна. В первую очередь технически.
А во вторую очередь — просто не нужна.
В чём проблема?
Трудности современных мужчин вовсе не в том, что они не прошли инициацию. Триста лет назад её тоже далеко не все горожане проходили, но это как-то не мешало. В чём же дело?
Причина прозаична — разрушился традиционный образ мужественности (или, если угодно, маскулинности).
В сословном обществе для каждого сословия есть свой, более-менее чётко очерченный образ «настоящего мужчины». Крестьянин должен быть вот такой, священник такой, дворянин — такой. Всё понятно, всё более-менее целостно, противоречий особых нет.
Сейчас всё изменилось.
У нас сейчас много разных образов (если быть точным — норм мужской роли, см. работы Томпсона и Плека). Эти образы зачастую противоречивы и у современных мужчин возникают серьёзные трудности при попытке соответствовать всем нормам мужской роли, которые этим мужчинам известны.
Например, норма «Зарабатывай много денег» на раз входит в клинч с нормой «Будь хорошим отцом» — ведь карьера требует времени, и дети требуют времени. А в сутках всего двадцать четыре часа. Надо что-то выбирать.
В общем, мужчин рвёт на части и они пытаются найти какой-то правильный образ. А его найти невозможно — слишком противоречивые нормы мужской роли существуют сейчас в нашем обществе.
Где спасение?
На самом деле правильный образ сугубо индивидуален. Невозможно найти какой-то единый образ правильного мужчины. Нельзя сказать, что правильный мужчина обязательно любит футбол, а которые увлекаются флористикой — ботаны конченые. Человек гораздо многограннее, чем любая норма.
Короче, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей» (кстати, обратите внимание, что на этапе разрушения сословного общества, когда творил Пушкин, проблема противоречия норм мужской роли уже выпрямлялась в полный рост).
Более того. Уже давно среди учёных не употребляются термины вроде «мужские качества» и «женские качества». Сейчас принято говорить о навыках инструментальности и навыках экспрессивности.
Под инструментальными навыками понимаются навыки связанные с решением проблем (в широком смысле). А под навыками экспрессивности — забота о людях (опять же — в широком смысле).
Очевидно, что мужчине имеет смысл владеть обеими группами навыков — это просто повышает качество его жизни, делает его более эффективным. Но форму воплощения этих навыков можно выбирать совершенно самостоятельно.
Там, где одному нужно будет посидеть и подумать надо проблемой, второму будет удобнее взять шашку и броситься в бой, очертя голову. Ни тот, ни другой не становятся от этого более или менее мужчинами. Главное — они решают проблему.
Аналогично и про экспрессивность. Пусть один мужчина внимательно выслушивает и подливает чай, а второй бодро вскидывает голову и чеканит: «Я верю, ты справишься». Ни тот ни другой не становятся от своего поведения более или менее мужчинами. Главное — они проявляют заботу.
А если они не решают проблему и не заботятся о других людях, то перед нами проблема инфантильности, а не норм мужской роли. Другими словами, в таких случаях проблема не в том, что человек недостаточно мужчина. Проблема в том, что он — недостаточно взрослый.
Подведём итог
Никакой мужской инициации в современном мире не существует, и существовать не может. Юноша становится мужчиной не посредством какой-либо процедуры, а в результате поступательного освоения взрослых обязанностей и сопутствующих им взрослых прав. Образ мужественности сейчас стал чрезвычайно индивидуальным, и те мужчины, которые это понимают, живут себе спокойно без особых проблем. Если же мужчина пытается увязать противоречивые нормы мужской роли, он неизбежно попадает в жернова ролевого конфликта, что чревато различными неприятными эффектами (вплоть до инфаркта). Формируйте свой образ мужественности — главное, чтобы он делал вашу жизнь лучше, а не хуже. Это единственный критерий, на который стоит ориентироваться.
А у меня всё, спасибо за внимание.
Источник текста: сайт психолога Павла Зыгмантовича
Фото: Shutterstock
Читай также:
10 признаков того, что ты встречаешься с хорошим парнем
7 лучших фильмов об инициации девочек по мнению Pics.ru