Хочется быть кисою, иногда – собакою. И даже не по той причине, что в шуточном детском стишке. А чтобы никаких вот этих неприятностей и переживаний, стрессов и фрустраций, извините за выражение… А одна сплошная всеобщая любовь и круглосуточная медитация!
Однако знайте, завистливые двуногие, что и у мимимишных душа имеется. И страдают они иногда не меньше нашего, и проблемы у них случаются. Просто зоопсихология у нас еще не особо развита, и никто своего таксика или мейн-куна на кушетку к спецу не укладывает.
“Доктор, кто-то из нас сошел с ума. Они, кажется, уверены, что у меня имеется это их дурацкое сознание. Все понимает, говорят, только сказать не может, хитрый гад!”
На самом деле… Животные испытывают боль и удовольствие, реагируют на слова человека и чувствуют его состояние. В этом смысле они – практически как мы, да. Только вот все наши измышления, которые так нравятся нам в литературе и блогах, о том, как они, коты с собаками, что-то объясняют, вспоминают и анализируют – это просто-напросто антропоморфизм. В смысле, у кого что болит, тот это на все окружающее и переносит. У нас, сапиенсов, и разумные механизмы планету порабощают, и мудрая мусорная куча в известном мультфильме фигурирует.
“Они говорят: ах, посмотрите, как Шарик с Барсиком мимими! Как и не кошка с собакой!”
На самом деле… В повседневном поведении звери, разумеется, учитывают, кто перед ними. Но, ясное дело, линнеевской или какой-либо иной классификацией они не владеют. Так что если ты, собака, чуешь, что перед тобой собака – то оно для тебя и есть собака. Но не всегда же ясно, что ты она. А в случаях, когда человек каким-то макаром занимает место биологической мамы звереныша – тот вполне может идентифицировать себя с людьми. Да вы, в общем-то, на себя в зеркало посмотрите: сами вы собака!
“Доктор, это у меня травма детства…”
На самом деле… У меньших братьев действительно случается “та же фигня”. Например, если щенка слишком рано лишили мамы, у взрослого пса таки будут определенные проблемы. Он несколько иначе будет воспринимать новые явления, он будет бояться и не бояться, интересоваться и не интересоваться не совсем так, как его собратья. Ну и родитель из него будет немного того… Все, в общем, не как у людей. В смысле, не как у собак.
“А хозяин мне и говорит: что, задница мохнатая, забыл, как ты вчера?.. Но что такое вчера, доктор?!”
На самом деле… Тузики и Мурзики – лучшие буддисты, в том смысле, что всегда находятся в моменте, который мы называем “здесь и сейчас”. Ну нет у них деления на дни, а взаимосвязь между событиями они чувствуют исключительно сиюминутную. Поэтому если ты собираешься за что-то наградить умничку, то, чтобы она усекла эту взаимосвязь, между вручением лапы и сахарком должно пройти не более 2-3 минут. А чтобы усеклась взаимосвязь между разбитой вазочкой и сковородкой по кумполу, должно пройти полминуты. Причем в течение этого времени не должно произойти чего угодно еще! Так что для воспитания четвероногим нужно не наказание – в том виде, как мы любим проделывать это на детях: “Это тебе за то-то, будешь знать!” Им нужно отрицательное подкрепление: “Сделаешь так – тут же станет вот так”. И происходить оно должно только ровно в тот же момент.
“Нет, доктор, ни от какого веника я все равно не перехочу воровать колбасу. Я захочу просто быстрее убежать под диван!”
На самом деле… “Закон эффекта”, сформулированный зоопсихологией еще сто лет назад, говорит, что “вероятность повторения реакции, за которой следует подкрепление, возрастает, а вероятность повторения реакции, за которой следует неприятное последствие, снижается”. В общем, кнут и пряник в классическом виде. Только штука в том, что тот же самый психолог (а именно Торндайк) через 20 лет додумался до того, что со второй частью закономерности слегка налажал. От наказания желание еще раз повторить то, к чему так тянет, – оно не пропадает. Оно просто меняется: хочется сделать то же самое, но каким-нибудь другим путем, чтобы не попало.
“Тревожно? Да, бывает. А знаете, что мне говорит инстинкт? Тревожно? Пописай!”
На самом деле… Почему кошка делает свое мокрое дело в ботинок? Не потому, что она понимает, что ботинок станет тебе немил, и хочет отомстить. Она тебе не Ума Турман, а ты ей не Кэррадайн. Она метит своим запахом части мира, которые лучше пусть пахнут ею, так спокойнее. Потому что новое и чужое ей тревожно. А когда благоухает тобой самим, любимым – как-то на душе спокойнее. Отсюда и “подарки” в обувь гостей, и метки на новом месте. В обиженном состоянии это примерно та же попытка вернуть себе комфорт.
“Виноватая морда? Да не потому, что нашкодил – а чтоб не лупили!”
На самом деле… Спаниель или котяра делают супер-умильно-виноватые глазки и ушки не тогда, когда нашкодили. Они делают это тогда, когда замечают недовольный вид хозяина – и это означает, что надо срочно применять секретное оружие (то есть механизм приспособления). Это совершенно не зависит от того, делала ли зверюга что-то предосудительное взаправду – или нет.
“На что жалуюсь, спрашиваете? На хозяина!”
На самом деле… Некоторые владельцы животных, имея проблемы с воспитанием и поведением собак, обращаются к дрессировщикам. А стоило бы и к психологу. Потому что их поведение – индикатор наших проблем. Чаще всего пес агрессивен не потому, что порочен в душе, а потому, что ты каким-то образом его к этому привел.
“Помогите, он же просто абьюзер!”
На самом деле… Человек очень часто мучает животных. Даже если не таскает за хвост и не лупит тапком. Он одевает их в комбинезончики и цепляет им бантики. Он угощает их вкусной – и опаснейшей для здоровья – шоколадкой, потому что они так просят. Он задерживает время выгула, и бедному животному остается терпеть до последнего. Он хватает их на руки и страстно тискает в момент, когда им совершенно не требуется общение, а требуется сон и пищеварение. А они особо не могут ничего сделать. Разве что ботинок пометить. И то не со зла. И то несообразительный хозяин этим не дрессируется.
“Люблю ли я их? Ну а куда деваться…”
На самом деле… Каких людей любят зверушки? Скажем так, более-менее понятных и предсказуемых. Поэтому они и не жалуют инвалидов или пьяных. То, что им непонятно и непривычно, их пугает. Да, конечно, им знакома привязанность: индивид выделяет другого индивида из остальных – и стремится проводить с ним больше времени, и реагирует на встречу и разлуку с ним иначе, чем на все остальные встречи и разлуки. И у разных животных это чувство развито в разной степени. Скажем, взрослые собаки по отношению к хозяевам ведут себя похоже на то, как ребенок ведет себя по отношению к маме. У котов или лошадей эти чувства слабее, хотя знакомы они и им.
“Почему-почему… Все побежали, и я побежал!”
На самом деле… Почему когда лает одна псина, тут же обычно подключается вся деревня? По-умному это называется “поведение аффилиации” – то есть такое поведение, которое подтверждает, что ты состоишь в группе. “Стадный инстинкт”, как это принято называть в быту. Еще одно умное слово, объясняющее этот процесс: контагиозное поведение. То есть заразительное. “Заражение” происходит при определенном уровне возбуждения, когда живые существа “на одной волне” начинают выполнять те же действия. У людей тоже такое бывает, самый простой пример – заразительность зевания.
“Бывает ли у меня депрессия? Спрашиваете, доктор!”
На самом деле… У животных действительно бывают депрессивные состояния. Только в их случае это обычно называют иначе: длительный стресс. Если в нем пребывать слишком долго, то, как и у измученного депрессняком сапиенса, могут вознинуть проблемы со здоровьем. Обезьяны в этом смысле особо “развиты”: у них случаются и неврозы, и фобии, и навязчивости. А вы говорите: хочу на пальму и узбагоиться! Придется делать это без пальмы… Сознание подключить, что ли?