16 февраля в православии – день Анны Пророчицы, пожилой женщины, встретившей Марию с новорождённым Иисусом и сказавшей молодой матери много хорошего о ней и ребёнке.
К сожалению, в наших роддомах частенько вокруг слов “много хорошего” необходимо поставить кавычки. Чтобы как следует чувствовалась ирония. Женщина, рожающая или только родившая ребёнка, обычно очень уязвима и ощущает себя беспомощной перед системой, для которой она делает всё не так и не то. В этот-то момент особенно некстати звучат многие слова, которые ей приходится о себе услышать, и обращение, с которым она сталкивается.
Мы собрали реальные истории о том, что очень обидно вспоминать матерям.
Сами как-нибудь
Нам дико повезло, что у нас в палате была рожавшая девушка. Если бы не она, мы бы и не знали что с детьми делать… На все вопросы дежурившая медсестра отвечала: “Щас я буду рассказывать каждой! Вас сорок, а я одна. Обойдешься!”
Ад
Меня из-за кашля положили в отделение патологии беременных, в палату, где уже лежали три женщины… каждая из которых потеряла ребёнка. Живая детка была только у меня! Когда её приносили кормить, три пары глаз горюющих, ненавидящих меня от горя матерей следили за нами, и это было просто кошмарно. У них были полны груди молока и не было детей… У меня нет слов описать напряжение в палате. Это был ад и для них, и для меня.
Немного лечебной физкультуры
Родила через кесарево сечение. Перед выпиской потребовали флюорограмму мужа, которую я предоставляла еще при поступлении. Погнали послеоперационную меня на третий этаж без лифта. Оказалось, эту бумажку мне нужно было взять в СОСЕДНЕМ ОТ НИХ кабинете и принести им лично.
Доставка на троечку
На выписке детей одевают медсестры, и моего ребёнка вынесли, держа под мышкой. Голова моталась на весу. Я с воплем побежала отнимать.
Женщина, а у нас методичка!
Меня насильно расцеживали, несмотря на то, что мне вообще грудью кормить было нельзя из-за множества операций на груди. После кесарева, сразу как перевели из реанимации, началось паломничество всех, от врачей до санитарок, чтоб помять мне грудь. Я сначала сопротивлялась, а потом просто силы кончились. В итоге до дома еле дотянула, получила синюю грудь, боль, от которой жить не хотелось и жуткий лактостаз. В таблетке от лактации в роддоме отказали: “Не выдумывай”, хотя пять шрамов на груди были видны невооружённым глазом. Потом несколько маммологов подтвердили, что кормить мне действительно было нельзя.
А зачем вам знать-то?
Когда я родила ребёнка, мне сказали, что из-за отхождения вод у ребенка инфекция и что его переводят в неонатологию в другой части города. Запланировали перевод на следующий день, потому что везли в неотапливаемых фургончиках типа газели, и на тот день уже мест не было – я рожала вечером. “Повезем завтра. Ночью в отдельном фургончике будет холодно”. Наутро на просьбу показать мне ребенка, ответили, что его нет… Что со мной происходило, трудно описать. Я решила, что он за ночь умер от той инфекции. А выяснилось, что ребенка отвезли-таки вчера и просто меня в известность не поставили…
Шов
В палате нас шестеро, одна ждет второго. Страшный шов от первого кесарева. Рассказывает: несколько лет назад кесарили 7 ноября, врач был пьян. Зашил криво, был свищ потом. А когда поступала, он же дежурил и ее осматривал. Спрашивает ее: “И кто же вам такой жуткий шов сделал?” Промолчала.
Пятьдесят на пятьдесят
Мне не очень повезло с анестезиологом. Роды начались вечером, от боли сильно подскочило давление. Предложили эпидуральное обезболивание, сказали, что давление тогда вернётся к норме, и я согласилась. Пришёл сонный анестезиолог, быстро воткнул иглу в спину и ушёл. Не знаю, как он это сделал, но обезболилась ровно половина тела. Слева. Справа полживота продёргивает болезненной судорогой. Потом его снова позвали, и он снова обезболил только левую половину тела. А потом… забыл вытащить из меня иглу, это обнаружили уже когда я на каталке в коридоре после родов лежала. Причём когда я сама спросила, когда же иглу уберут.
А ещё мне делали эпизиотомию и решили не обезболивать, зашивая разрез. Положили на грудь новорождённого сына и сказали, мол, ты же не будешь ему на ухо орать. 30 минут зашивали так, мне даже не постонать было, чтобы не испугать ребёнка.
Ну что?
Меня привезли с отошедшими на 33 неделе водами. В приёмном меня встретила медсестра со словами: “Что? Не доносила?”
А после родов должны были вызывать на обработку шва после эпизиотомии, но забыли. В какой-то момент я сама подошла – за обработкой и инструкциями, ведь мне предстояло ухаживать за швом дома самой. “А где у меня точно шов?” спросила я. Медсестра ответила: “А я откуда знаю?” Хорошо, что не в рифму ответила, уж такой-то информацией я располагала и без неё.
Женщина, что вы понимаете
Была угроза выкидыша, преждевременных родов. На шейку матки поставили шов. Я лежала на сохранении. В 32 недели у меня отошли воды. Я сказала и услышала: “Женщина, это у вас не воды. Это молочница!” Как будто трудно отличить воды и молочницу! “Возьмём мазок, в понедельник будет результат”. Тем временем суббота, на шейке шов, я сама не рожу. Меня положили под капельницу – не лёгкие раскрывать, а унимать схватки, чтобы я не родила при этой смене. Следующая за голову схватилась, срочно шов стали снимать. Положили в предродовую, а я конкретно так рожаю… и никого не могу дозваться. Наконец, спросили, что я так ору и почему у меня не убраны волосы. Сказали, что мне ещё долго до родов, но одна акушерка заглянула и увидела, что там уже головка ребёнка лезет. “Бегом на стол!” Вот так, с рождающейся головкой, я пешком на стол пошла. Потом было десять суток на ИВЛ и много чего. Сейчас у дочери ДЦП.
Прогулка
Когда рожала в первый раз, в 2002 году, меня заставили со схватками с тринадцатого этажа пешком в родзал спуститься. Было очень страшно.
Разлеглась тут
Лежала в патологии с первым ребенком. Проблема была – поздний гестоз беременных. Давление, белок в моче, отёки. Заведующая отделением (а заодно хирург), дама немаленькой комплекции, каждый раз, заходя в палату, говорила мне, что с моей толщиной можно все девять месяцев не жрать ничего (цитата), потому что моих жиров ребенку и так хватит за глаза. Это при том, что за всю беременность что первую, что вторую, я набирала в районе 7-8 кг.
И ты разлеглась
Когда я в 2008 году рожала сына, всё прошло довольно хорошо, пока меня не повезли на кровать в палату. Каталка оказалась выше кровати, я никак не могла приладиться перелезть, и санитарка вдруг стала громко, агрессивно и забористо меня крыть. Мол, я корова неуклюжая и всякое такое, преимущественно матом. Я аж опешила. Но так устала после родов, что когда, наконец, справилась с переправкой собственного тела, просто заснула.
А ну-ка, девушки!
Простите за деликатную подробность, нам всем после родов дали слабительное. Одновременно. При одном, пардон, унитазе на палату и невозможности приземлиться куда-то ещё. Терпеть после родов тоже как-то не очень.
P.S.
Кто-то скажет на эти истории: и что, все так рожают. Но, когда мы готовили эту статью, на каждую из шокирующих историй (а их было больше, перед тобой – только часть) приходило десять восторженных рассказов или ответов: “Простите, но я не могу ничем помочь, врачи и персонал были со мной абсолютно корректны”.
Так что если с тобой случилось что-то вроде историй выше, это не “всё нормально” и не “все так рожают”. Это было плохо, некорректно, зло и ты имеешь право негодовать, досадовать, вспоминать с обидой. Хамство – НЕ нормально.
Статью подготовила Лилит Мазикина
Фото: Shutterstock