По дневнику нашего любимого ФБ-блогера Саши Лосевой разбросаны заметки о стильном и остроумном московском бездомном. Мы собрали их в единую историю от первого сашиного лица, разделив скетчи по сезонам. Зимой и летом одним цветом бомж Альберт — воплощенная харизма.
Весна 2014
Возле нашей церкви рядком сидят бомжи. И вид, и запах — всё как надо. Но есть у них особенный. То бороду на пробор причешет, то галстук напялит, то журнальчик «Флирт» в тени почитывает. Когда я вместо денег предложила ему булку с сосиской, он протянул руку и говорит:
— Спаси Господи! Холодная?
— Холодная, — киваю.
— Ладно. В следующий раз тащи теплую. Тока не сильно горячую, шоб не жглась. А то в прошлый раз принесли мне чаю, я им по самые яйцы, — говорит, — обварился.
Зовут его Альберт. Бомж Альберт. Просто и со вкусом.
∇
Бомж Альберт оказался эстет. Его коллеги сидят кучкой, а он перетащил свою элегантную коробку подальше, надел носки разного цвета, и читает свежий номер газеты «Будни Сокольников».
— Чего переехали? — спрашиваю.
Альберт вынырнул из-под газеты, шевельнул опухшим лицом, и скривился в сторону своих:
— Воняют!
Лето 2014
Мой приятель бомж Альберт летом совсем исчез. Тут иду мимо — сидит. Ест что-то из старой фарфоровой тарелки.
— Где, — говорю, — пропадали?
— В отпуске был, — жует.
— Далеко?
— Не, тут рядом. В Крыму.
— И как, — говорю, — Крым-то?
— Крым-то? — с набитым ртом. — Крым — наш!..
Осень 2014
В столицу нашей родины пришли собачьи холода. Бомж Альберт где-то разжился драным одеялом и обрывком газеты «Аиф — здоровье». Судя по запаху и виду, в нее заворачивали то, что обычно смывают в канализацию.
— Привет, — говорю, и протягиваю Альберту сотню.
— Добрый день, — кивает Альберт. Сотня исчезает в недрах одеяла, и оттуда появляется рука с полтинником.
— Чего это? — говорю.
— Постоянным клиентам — скидка, — важно отвечает Альберт, шурша газетой.
Зима 2014-2015
Мой приятель бомж Альберт причесан и в кедах. Он эстет. Пьет из колотого фарфора незамерзайку.
— Альберт, — говорю, — пьешь ты всякую дрянь!
— Нно! — возражает Альберт, глядя на прохожие дамские ноги.
— От тебя, — говорю, — уже новым опелем пахнет. Не подаст же никто!
— А я и так, — кивает, — неделю без выручки. Гусь вон утром дал один, турист с автобусу. Спаси Господи, но хуле я с ней делать буду?
И достает купюру в десять евро.
∇
Бомж Альберт в кашемировом пальто и кроссовках читает журнал «Флирт». Улыбается. Человек в черном джипе считает сантиметры — паркуется. Окно едет вниз, из него Альберту кричат:
— Подвинься! Задену – будет гангрена!
Альберт, не поднимая головы:
— У кого гангрена, а у кого и коррозия металла!
И дальше продажных женщин разглядывает.
∇
Бомж Альберт жует пахлаву, а крошки из бороды стряхивает вниз, воробушкам. Воробушки едят весенними юными лицами прямо с асфальта.
— Вот, — говорит Альберт, — совсем как вы, женщины!
— Чего это?
— Есть материальный достаток — сразу набегают! А если еще скажешь, что москвич…
И горько машет рукой.
Весна 2015
Мой приятель бомж Альберт оделся в весеннюю листву. В бороде императорский пробор. На ногах яхтенные туфли. На голове и тулове свежий шерстяной плед. Тепло и красиво. Альберту надо, чтоб красиво — он эстет.
— Как дела? — говорю.
Альберт прихлебывает кофе, смотрит мне в лицо и кивает:
— О’кей, но я б взял на полтона ниже!
— Чего ниже?
— Помаду на полтона ниже. И не в оранжевый, а в красный цвет.
Пошла за новой помадой.
∇
Бомж Альберт стал поглядывать на продавщицу из овощного. То за луковицей зайдет, то сделает вид, что ошибся дверью и шел вообще в солярий.
— Татьяна Петровна, — рассуждает Альберт, — в целом ко мне относится хорошо. Говорит, что я молодо выгляжу, и всё время на «вы».
— Это как?
— «Молодой человек! Вы создаете мне антисанитарию!».
∇
Бегу сегодня по парку. На третьем километре вижу — стоит брезентовая палатка, поросшая мхом и лишаем. Вокруг висят лохмотья: на дубках зеленые, на рябине красные, а на земле сидит бомж Альберт и сортирует по цветам остальное.
— О, — пыхчу, — переезд на природу?
— На хуёду, — машет он рукой, чуть не плача. — Совершенно нечего надеть! В люди выйти не в чем! Радуйтесь! Приду в прошлогоднем!
Лето 2015
Бомж Альберт сегодня в панаме, вьетнамках и пальто на голое тело.
— Привет, — говорю. – Воздушные ванны?
— Почему воздушные! — распахивает пальто, а под ним плавки. – Иду принимать фонтан!
∇
Бомж Альберт в тени куполов и черных джипов ложкой ест арбуз. Сок капает на трусы, на галстук, на лица проституток в журнале «Флирт». Одно полушарие арбуза съедено, корка лежит на земле, и прохожие механически бросают туда мелочь.
— Спаси бох, спаси бох, — хлюпает Альберт, — тока зря мне каску портят, я сегодня выходной!
∇
— Какую страну просрали! Какую империю! – горюет бомж Альберт, шевеля пальцами ног в туфлях с отрезанными носами. – Какие времена! Груши! Персики!
— Тебя бы в этой империи отправили в колонию-поселение, вот тебе и груши, — ворчит прохожая.
— Мадам, вы раб страстей по эсэсэру. А я человек свободный, мне жаль Австро-Венгрию!
В лаковой шкатулке для подаяний рублей пятьсот у него с утра уже было.
Осень 2015
Бомж Альберт, тонкий ценитель прекрасного, пилит загадочным инструментом обрубки ногтей.
— Е*ло синее, но с маникюром! – злится на него из лужи мятый товарищ.
Альберт, продолжая пилить:
— Дифференцируй лексические конструкции.
∇
Бомж Альберт надел ушанку, сменил летние кеды на зимние и штопает шерстяной носок. По виду носок дошел до нас из мезозоя.
— Крутые носки!
— Крутые, — кивает Альберт. – Еще папины. А теперь папа на остановке «Преображенское кладбище». Так и ушел без носков!
∇
Бомж Альберт в мехах и шерстяном платке пьет чай, оттопырив бурый мизинец. Напротив него зловонным рядком дремлют кривые, безногие и просто пьяные.
— Красиво! — выдыхает Альберт в их сторону.
— Что красиво?
— «Мороз-воевода дозором! Обходит владенья свои!» Красиво, глядь!..
Текст: Саша Лосева
Иллюстрация: Shutterstock