Фильм вышел совершенно прекрасный, единственное, чего ему не хватает, – это без перерыва бегущих огромных красных строк: “Не пытайтесь повторить это дома”, “Уберите от экрана детей” и “Никакой Оскар этого не стоит”.
Внимание, дальше будет тотальный спойлер! Не читайте, если не любите спойлеры!
Давным-давно в далекой-далекой Дакоте подданные галактической британской империи стреляли в лосей. Это была такая военно-охотничья артель, промышляющая шкурами крупных парнокопытных эндемиков, под предводительством благородного рыжеволосого капитана. В составе экспедиции также состоял бородатый Хью Гласс (мы будем условно называть его Лео ди Каприо) с сыном Хоуком лет пятнадцати. Хоук, правда, выглядит так, будто бы его мама бегала от Лео по кустам со всеми североамериканскими индейцами, включая Монтесуму, что, впрочем, никак не повлияло на нежные отцовские и сыновние чувства.
Охотничья идиллия была нарушена отрядом индейцев, которые перестреляли из луков половину личного состава артели, загнав остальных (включая Лео с сыном) на утлый челн, что ломанулся вниз по Миссури с хорошей крейсерской скоростью. Старый индейский вождь, печально оглядев поле битвы, вздохнул: “Здесь нет моей дочери”. Опытный зритель сделал нехитрый вывод, что индейцы резали бледнолицых собак не из любви к искусству, а в рамках поисково-спасательной операции. Впрочем, добытыми шкурами индейцы тоже не побрезговали, заявив, что сменяют их у французов на лошадей. Опытный зритель автоматически захотел перечитать какой-нибудь монументальный труд о покорении Америки европейцами, например, “Анжелика в Квебеке” (хорошее кино будит тягу к знаниям потому что).
Тем временем, утлый челн спускается вниз по течению Миссури. Команда нервничает. Благородный рыжеволосый капитан советуется с Лео, что делать дальше. Из разговора становится понятно, что Лео много лет прожил с индейцами (если какой-нибудь неопытный зритель вдруг еще не догадался, глядя на сына Лео), поэтому отлично ориентируется на местности и знает местный фольклор. Ди Каприо, почесав бороду, говорит, что на реке они – мишень, поэтому он поведет их домой через Скалистые горы. Будет если друг оказался вдруг и весело. Один из членов артели со звучной фамилией Фицджеральд и наполовину снятым (не сейчас, давно) скальпом категорически против этой идеи(придется бросить остатки шкур, а это же бабки) и вообще всячески позиционируется как главный антагонист. Но рыжеволосый капитан предпочитает слушать Ди Каприо, поэтому герои выгружаются и топают пешком. Надо сказать, что, судя по празднованию Нового года в конце фильма, на дворе, примерно, декабрь, а Северная (и Южная тоже) Дакота – всяко не Флорида, это важно.
Итак, герои топают пешком, ночуют в покрытых лесом горах, а по утру Лео идет вперед, вроде как, на разведку. Логики в этом нет, но для драматургии важно. И как только Лео отошел от лагеря, его тут же задрала медведица. Не то чтобы насмерть, но почти. Лео в ответ медведицу тоже задрал, но было уже поздно. Соратники находят Лео в состоянии, несовместимом с жизнью, но поскольку он пока дышит (через дыру в шее, кажется), то решают тащить его, пока не помрет, а потом уже похоронить по-человечески. Фицджеральд возражает – у нас индейцы на хвосте, давайте просто пойдем домой, а там уже вызовем Красный Крест и катафалк, но его никто не слушает. Благородный рыжий капитан запихивает кишки Лео обратно в Лео, зашивает грубой нитью и велит соорудить носилки. Но природа становится все суровее, горы все круче, а снега все больше. Прекрасному рыжему капитану нужно делать сложный выбор. Он прикрывает Лео лицо тряпочкой, пытается пристрелить, но оказывается слишком благородным для этой миссии. Поэтому говорит, что дает по сто баксов каждому добровольцу, который останется с Лео, пока не приведут помощь. Разумеется, вызывается сын и еще один благородный юноша по имени Джим Бриджер (звезда Хроник Нарнии) – оба забесплатно. И тут Фицджеральд, почесав остатки скальпа, решает, что получившиеся триста долларов позволят ему купить ферму (да, в Штатах национальная валюта тоже чуток просела за последние четыреста лет), так что он, пожалуй, останется, все равно шкуры пропали, а кушать хочется всегда.
Оставшись наедине с двумя молокососами и хрипящим ди Каприо Фицджеральд пытается уговорить Лео на самопожертвование. Мол – ты все равно сдохнешь, только намучаешься. Давай, я тебя придушу, и мы пойдем домой с чистой совестью. Ты только моргни. Лео немножко думает и моргает. Радостный Фицджеральд энергично душит Лео, но не до конца, потому что прибегает Хоук и с криком: “Что ты делаешь, тварь, папе еще Оскар получать”, оттаскивает Фицджеральда от Лео. Раздосадованный Фицджеральд достает большой нож и убивает мальчика на глазах отца, что, конечно, очень непредусмотрительно. Прячет труп в кустах и врет второму мальчишке, что Хоук сбежал, так что нужно рыть могилу и валить. Ибо индейцы идут. Звезда Хроник Нарнии робко протестует, но он слишком напуган. Поэтому Лео затаскивают в яму, присыпают землей, а мучающийся совестью мальчишка оставляет Лео флягу с водой, на которой на протяжении первого часа фильма любовно вырезал рисунок в виде спиральки (в рамках программы планирования семьи, не исключено).
Оставшийся в одиночестве Лео выползает из ямы (ноги сломаны медведицей), добирается до тела сына и засыпает на его мертвой груди. Тут, теоретически, и сказочке конец, но у Лео целых два незакрытых гештальта, которые не дают помереть: месть и Оскар.
Итак, Лео просыпается, в последний раз целует сына и ползет по горам и долинам долгие дни и ночи. Даже попытки напиться превращаются в нешуточный квест – когда Лео пьет воду, та выливается из шеи. Поэтому Лео запихивает дырку порохом и поджигает. И потом уже спокойно пьет, потому что шея починилась. Вот так. И никаких тебе шести убитых в медицинском лет.
Добывать пищу Лео не может совсем, поэтому питается мертвыми птичками и высасывает костный мозг из скелетов крупных копытных. Вроде, экшна и без того достаточно, но по следу еще и идут индейцы, сменявшие у французов шкуры оленей на коней и ружья. Пару раз индейцы Лео не находят и один раз находят. Тогда Лео бросается прямо в бурлящие зимние воды большой горной реки и плавает там пару часов, ну а чо. Преодолев несколько порогов, Лео вцепляется в огромное плавающее бревно и дрейфует по течению, не подавая признаков жизни. В этот момент отчаянно не хватает Кейт Уинслет с ее вошедшей в историю кинематографа фразой: “Кам бэк, кхе-кхе, кам бэк”. Но, видимо, отсутствие Кейт действует на Лео ободряюще, и он не умирает, а выбирается на берег и ложится спать. Да, в мокром, ну а чо.
Будит Лео стая волков, отбивших бизона от огромного стада, чтобы кушать. Лео тоже очень хочет кушать, поэтому ждет, что волки уйдут, и ползет к туше. Но там уже занято. У туши сидит одинокий индеец, поедая бизонью печень. Индеец хватается за лук, но Лео, как мы помним, долго жил с индейцами, поэтому знает язык, а язык не только до Киева доведет, но и до бизона. Индеец швыряет Лео кусок печени, Лео пытается кушать и тошнит. Говорят, что режиссер Иньярриту заставил Лео взаправду жрать сырую бизонью печень, так что тошнит Лео вполне убедительно. Но индеец проникается, и теперь у Лео есть друг и даже лошадка.
Но ненадолго, потому что уже помянутые выше французы вешают хорошего индейца на дереве за шею, а лошадку отбирают. Лео прокрадывается в лагерь французов, и тут выясняется, что подлые лягушатники – и есть те самые гондо… простите, редиски, которые похитили дочь индейского вождя. И насилуют ее по очереди, при этом натравив индейцев на англичан. Лео, конечно, не одобряет эту гнусную геополитику, ворует свою лошадку, пристреливает пару французов и дает индейской принцессе нож, чтобы отрезала насильникам яйца. Индейская принцесса с энтузиазмом принимается за дело, а Лео на лошадке скачет за местью и Оскаром.
Но, опять же, недолго скачет. Неожиданно встреченные индейцы обычно сперва убивают бледнолицую собаку, а потом уже разбираются, насколько она была хорошая. Поэтому преследуемый Лео бросается прямо на лошади прямо в пропасть. Индейцы пожимают плечами и решают, что ладно, не особо повеселились, конечно, но стрелы сэкономили. Тем временем, в пропасти:
Лошадь разбивается вдребезги, а Лео не разбивается. Просто потому что у Лео уже не осталось не разбитых вдребезги мест, а законы природы очень рациональны. Поэтому, деловито стряхнув снежок с плеч, Лео встает, подходит к несчастному зверю, разрезает ему живот, вынимает все, что лежало внутри лошадки, раздевается догола и залезает внутрь. Ночевать. Господи, не выдерживает опытный зритель, да дайте ему уже этот чертов Оскар!
Светает. Лео с трудом вылезает из смерзшегося домика, гладит лошадь по попе – мол, спасибо тебе, теремок, – и идет дальше… Ах, да. Сломанные ноги уже почему-то не сломаны. Видимо, целебный воздух Северной (или Южной) Дакоты творит настоящие чудеса.
Тем временем, в поселке британских военных новый год и новый гость. Это рыдающий француз, с котомкой, полной своих же яиц, говорит: пустите, нас всех убили, нет, не знаю, кто, я нашел только вот это. И протягивает смятую фляжку со спиралькой. Звезда Хроник Нарнии теряет челюсть, прекрасный рыжий капитан хмурится, Фицджеральд в панике хватается за остатки скальпа.
Развязка выходит вполне очевидной: Фицджеральд бежит, а Лео, передохнув и приняв душ на снегу, бежит за ним. Далее следует двадцатиминутная погоня с трагедиями и приключениями, заканчивающаяся взаимным отрубанием друг другу пальцев и откусыванием ушей. Месть находит свою цель, надеемся, найдет и Оскар. А нам с вами остается только проверенная тысячелетиями мораль: если уж снимаешь с человека скальп – снимай сразу весь.
Текст: Александра Смилянская