Ну ок, ты мама и счастлива этим фактом. Но ты обнаружила проблему, к которой не готовилась. Про депривацию сна тебя предупредили, про послеродовую депрессию, про нехватку времени на ванну и маникюр. Про упрёки или капризы мужа, про грудное вскармливание и газики.
А вот о том, что от тебя, интроверта, теперь ожидается поведение 100%-ного экстраверта, не рассказал никто. Что же теперь делать и как выжить в новых обстоятельствах?
Прежде всего, сразу скажем, что оборона тут идёт на два фронта. С первым легче и понятнее, хотя наступающих там больше: молодой маме постоянно приходится где-то появляться с ребёнком и общаться там с официальными и не очень лицами. А вот о том, что есть второй фронт, у тебя, быть может, не хватало духу признаться самой себе. Не бойся, мы точно знаем, что ты – хорошая мать, если вся беда только в том, что ты устаёшь от беспрерывного общения со своим ребёнком. Специально для тебя Pics.ru опросил несколько счастливых мам-интроверток о том, как они выживают в этом море общения.
Какой спрос с иностранки?
Как ни странно, больше всего я страдала от вынужденного общения с другими мамами! Начиная с песочницы, куда я просто старалась не ходить, и до выпускного вечера, куда всё же пришлось пойти. :) Я бы, например, с удовольствием почитала, дожидаясь ребёнка с каких-нибудь курсов, но нет: другие мамы есть и там, и они непрерывно общаются и жаждут общаться.
Больше всего мне помогло то, что двух из трёх своих дочерей я растила в другой стране: можно было списать мои странности на незнание языка, да и вообще – какой спрос с иностранки?
С самими детьми тоже иногда надоедало общаться, я быстренько научила их читать, и полегчало.
Я как ослик
Самое тяжелое, пожалуй, все-таки общительность собственного ребенка. Я как-то специально обратила внимание, что шестилетняя дочь разговаривала со мной все время, пока мы обошли 3 магазина, не замолкая ни на минуту. Она просто давала свою оценку всем встречающимся предметам, задавала вопросы, не получив на них ответа через секунду, переспрашивала до победного, и так все время. Еще невозможно сосредоточиться дома на написании чего-нибудь – ребенок подходит каждые десять минут. Если прикрикнуть – обижается, говорит “полюби меня” и прижимается, чтобы ее обняли. Один раз это умиляет, а если каждые 10 минут – то чувствуешь себя как тот ослик, которого в цирке погладил каждый ребенок и прогладил до кровавых мозолей, потому что отказывать в объятии плохо, а не отказывать – нет сил.
Никаких лайфхаков, к сожалению, нет: кричу “дай мне посидеть одной”.
Я не уродка
Для меня мучительней всего общение с подругами. Подругу трудно послать. А между тем, общение с подругой для меня редко бывало приятным. Незамужние подруги имели свое мнение, как воспитывать детей, особенно маленьких, и грузили меня им. Замужние, у кого дети постарше, естественно, меня обучали. Тут такой еще момент – у меня к рождению ребенка не было уже матери. Одна бабушка была после инсульта и ни во что не лезла, не могла, вторая находилась в Австрии и тоже не могла. Тетя с ее деликатностью никогда меня не трогала. В моем окружении не было женщины, которой я бы разрешила меня учить, штатной советчицы. Поэтому непрошеные советы подруг казались чем-то предательским. О чем они, конечно, не знали. Я терпела и скрежетала зубами.
Второй момент – так называемые товарки во дворе. Другие мамашки с детьми. Этих я избегала как огня. Гуляла с мелким там, где меня никто не найдет. Ничего более скучного, чем разговоры мамаш с колясками, я не знаю. Даже больничные разговоры лучше.
Советчики на улицах – вообще не проблема, это не родственники, не подруги и не соседи. Мне с этими людьми не жить. Поэтому, если мне кто-нибудь из случайных прохожих что-то начинал говорить (ребенок не так одет, например), я просто ничего не отвечала и шла мимо. Или уходила с площадки. Иногда мне в спину кричали даже, но это как раз не парит совсем.
В поликлинике я или читала книгу, или общалась только с ребенком. В разговоры не вступала, цедила в ответ сквозь зубы, пожимала плечами, или просто не отвечала. Общение с мужчинами меня научило тому, что на вопрос можно просто не ответить. У мужчин есть такая фишка. Ты спрашиваешь, а он просто не отвечает. Я применяла на других людях – действует.
Ну и собственный ребенок. Естественно, этот маленький вампир высасывает из тебя все соки. Я очень рано сказала себе, что это нормально – уставать от другого человека, даже если это мой ребенок. Просто находила способы нам быть порознь. Он смотрел свои мультики (тогда они по телевизору шли меньше часа) или играл в ЛЕГО. Но у нас были и часы для общих занятий. Например, вместе раскрашивали раскраску, читали вслух, смотрели до бесконечности книжку с картинками. Мы разговаривали о тех же мультиках и друзьях из детского сада. Я считала правильным разбираться хотя бы в чем-то из его увлечений, вроде черепашек-ниндзя, и знать его друзей, хотя бы некоторых.
Помогал детский сад. Вообще я должна в день молчать не меньше 8 часов. В это время я читаю, готовлю еду, работаю (пишу). С домашними общаюсь два-три часа. Остальное время – так, рассеянно, то да, то нет. С чужими общение всегда интенсивное и всегда недолго. За исключением моих выступлений перед публикой – тут другой режим, но после этого я долго прихожу в себя.
Главное, я считаю, твердо знать: ты можешь не вступать в беседы и не отвечать на вопросы, даже прямые, и уставать от друзей и собственных детей – это не уродство, это нормально.
Истерика как выход из положения
Больше всего мы страдаем от тех, для кого ребенок рядом – это проблема. А единственная цель существования его мамы – чтобы этот человек ребенка не видел и не слышал. Особенно тяжело, если ты к этому человеку пришла с ребенком на прием по вопросу, связанному с ребенком. Самое страшное, это уговаривать воспитательницу в детском саду выполнять свои обязанности без угрозы самочуствию ребенка. Пока единственное, что работает – держаться от этих людей подальше. Искать место, где ребенка примут. В результате мы учимся в другом округе, а не там, где живем. Иногда ещё работает закатить истерику.
Никаких деталек ЛЕГО в кровати
У меня есть дочь, которой в конце декабря исполнится ещё только два года. Поэтому, можно сказать, что и лайфхаки мои в процессе наработки, и новые интровертские страдания каждый день появляются.
С доброжелателями из числа родственников и мимопроходящих, а также со странными людьми от медицины я вынужденно разобралась ещё в первые полгода. С врачами я просто в дискуссии не вступаю. Если этого человека я вижу в первый раз и несёт он очевидную ересь, я со всем соглашаюсь, быстро сворачиваю разговор, и больше он меня не видит. Мы почти сразу же попали в тёплые лапы платной медицины, а там всё проще. Не понравился врач? Запишись к другому. Поддержка ГВ, индивидуальный график прививок, элементарная вежливость.
Помогает приходить на приём со списком вопросов. И сводит общение к нейтрально-деловому (показала ребёнка, прошлась по списку, задала вопросы, и всё, на выход), и уменьшает риск что-то забыть и потом снова звонить/приходить.
Да! И ни за что не стоит приходить в муниципальную поликлинику на день здорового ребёнка. Это значит, что там будет полно вопящих сопливых детей (от которых как минимум разболится голова, а как максимум ещё и зараза прилетит вам обеим), а пока мы будем час сидеть под дверью, теряя последние крохи терпения, не раз и не два привяжется какая-нибудь одичавшая от недостатка общения мама из очереди.
С родственниками, конечно, тяжелее во сто крат. Тут всякий норовит рассказать как правильно надо кормить, держать и не приучать к рукам (гр-р-р!). Изволь внимать и мотать на ус. Помню, одна родственница услышала, как я называю дочь “кабачком”, после чего выпучила глаза и долго полоскала мне мозг о том, почему это плохо (“кабачок же всегда лежит и не двигается! что ты внушаешь ребёнку!”). Кстати, “тыковкой”, по её версии, называть почему-то было можно :) Ещё ребёнкин нос нельзя было называть “пятачком”, ребёнковскую одежду нельзя было сушить наизнанку, а про то, почему я не глажу детские бодики и носочки, у меня человека три интересовалось.
Слегка помогают несколько вещей. Во-первых, звук на телефоне у меня хронически выключен. То я укладывала ребёнка и его выключила, то мы гуляли, а телефон я дома забыла. Все желающие пообщаться делают это по моему графику. Во-вторых, ребёнок – это универсальная отмазка опять же при затягивающихся телефонных разговорах. “Ой, кажется она покакала! Ой, на окошко лезет!”
При очных встречах я иногда играю в антрополога. Я здесь не в роли мамашки, которую обязательно надо поучить уму-разуму, я здесь собираю традиции и верования древнего вымирающего народа, который ещё кипячение пелёнок застал. И даже пост про это когда-нибудь в блоге напишу, да. Что вы говорите, если детка плохо засыпает, надо ей поплевать в лицо святой водичкой? Ну, надо же!
Универсальные фразы-щиты “Спасибо, я сама разберусь”, “Я подумаю над этим”, “Маме лучше знать”.
От ребёнка, конечно, так не отмажешься. Сейчас у нас как раз тот период, когда любимая книжка прочитывается по десять раз подряд, рисуются сотни одинаковых зайцев с морковками, бесконечно длятся прятки за занавесками и попробуй сходи в туалет в одиночестве. Вот это, конечно, самое трудное, от этого шизеешь как ни от одного родственника.
Мои любимые приёмчики такие. Помимо детских песенок подсовываю ребёнку в плейлист кое-что из своего любимого. Несколько проще подрыгаться с ребёнком под Libertango или “Мельницу”, чем в очередной раз хлопать в ладошки под танец маленьких утят. Периодически, когда совсем подпёрло, вручаю ребёнка папе, ухожу в другую комнату и минут 30-40 меня нет, я занята очень важным делом – валяюсь поперёк кровати и сажаю овощи в планшете.
Практически везде встречается совет высыпаться, спать вместе с ребёнком и т.д. А мне это не всегда помогает. Иногда лучше уложить ребёнка и насладиться тишиной, сериальчиком, книжечкой, перезагрузиться, в общем. А то заснула вместе с дочерью, проснулась вместе с нею и снова к станку.
На изголовье своей кровати (оно такое широкое, полкой) складываю несколько игрушек/книжек. С утра я просыпаюсь долго и мучительно, поэтому дочку, не приходя в сознание подкладываю к себе под бок (или это делает папа). Сначала она тоже просто лежит рядом, потом минут 10 играет. Более-менее хватает времени, чтобы прийти в себя. Только лего не стоит подкладывать – эта пакость больно впивается в нежные части тела.
Если очень нужна передышка, можно подложить ребёнку “запретный плод” – забыть закрыть ящик с лифчиками или “случайно” оставить в зоне досягаемости мамину сумку (откуда, конечно, убрано всё самое ценное). Дочка будет тиха, как мышь, чтобы мама не просекла и не пресекла.
Вообще, “секретики” это отличная вещь. У меня есть несколько мест, в которых я периодически меняю набор предметов. Под подушкой на стуле, в старой косметичке, в одном из прикроватных ящиков. Подкладывать лучше не игрушки, а взрослые вещи. Баночки от крема, силиконовые формочки для кексов, рекламные каталоги, старые бусы. Ещё лучше, чтобы это всё было пристёгнуто, вставлено внутрь или ещё как-то соединено друг с другом. Тогда понадобится больше времени на взлом. Мама получает свои законные пять минут на чай с зефиркой.
Звала побольше детей в гости
Я усыновила ребёнка, когда ему было девять. Он выглядел на пять лет и вёл себя так же. С советчиками и учреждениями было сравнительно просто – главная задача была прикрыть малого, а об остальном уже не думалось. Девиз – терпение, доброжелательность, немногословность. Труднее всего оказалось с ним самим. Сын – очень открытый экстраверт, сильно недоласканный, ему тепла требовалось горы, а я – зажатая бука. Первое, что заставила себя сделать – не уклоняться, хотя бы, от поцелуев и объятий. На удивление быстро, за год примерно, он меня разморозил. Даже стала получать удовольствие. С разговорами было проще: для интроверта самое сладкое – когда собеседник говорит-говорит, удовлетворяясь короткими комментариями или даже кивками. Слушать я, слава богу, всегда умела.
Лайфхаки как у всех, наверное. Почитать вслух, занять игрой. Вытащить на природу. Собрать в доме всю веселую компанию приятелей. У нас бывало по 15 человек в квартирке. Они шумят, но они все заняты собой, они шумят себе, а не мне.
Тогда я начинаю петь. Погромче
У меня трое. Самый младший родился месяц назад, а папа, увы, уехал на заработки, и я круглосуточно варюсь в собственном соку с тремя разновозрастными детьми. Не сойти с ума очень сложно: старшие дети у меня замечательные, очень любопытные, и разговорчивые. Очень. Тишина – дело редкое и драгоценное.
Мне очень не хватает возможности молчать и “быть в себе”. Погружаться в какое-нибудь дело целиком, не отвлекаясь. И не ожидая ежеминутного “ма-а-ам!”. Даже если ты занята и просишь подождать, тебя просто будут натуральным образом пинговать, пока не привлекут внимание – и, увы, дежурным “я слушаю” или “угу” здесь не отделаешься. Пока правда не обратишь внимание – повернув голову, или отложив занятие – продолжится “Ну, мама-а-а!”.
Особенно цинично хочется высказаться, когда после трёх-пяти минут вот такого вот мамканья у тебя над ухом (когда ты заканчиваешь текст и пытаешься поймать удачную мысль, или разговариваешь по телефону, или несёшь кастрюлю с кипятком, или режешь что-то), оказывается, что к тебе пришли просто сказать “мама, я тебя люблю”, и сразу после этого убегают. Гр-р-р.
А ещё – еда. До рождения детей я любила есть не торопясь, за книжкой, получая удовольствие от вкуса. Сейчас я этого не получаю. И не потому, что готовить хуже стала. А потому что времени нет. Так, быстро в себя что-то покидала, чтобы совсем с ног не свалиться, и опять на амбразуры, то есть на быт. Единственная возможность нормально поесть – по ночам, когда старшие уже спят, а младший ещё не проснулся. И то не всегда выходит – всё равно не расслабиться, потому что постоянно детского писка ждёшь.
Отчасти спасает то, что сейчас их можно “зациклить” друг на друга, они освоили ролевые игры и хоть немножко от меня отстали. Но когда на них находит и начинается бомбардировка “почему” и “зачем”, я до определённого момента могу отбрехиваться контрвопросами “а ты как думаешь?” или “а как ты сам считаешь?” Сегодня утром узнала таким образом, что медведь-шатун так называется потому, что ходит зимой по лесу и деревья шатает. Если это перестаёт спасать, а поговорить-пообщаться им всё ещё охота, я прошу придумать и рассказать мне сказку. Иногда вставляю реплики или предлагаю персонажа, они дальше придумывают сами. А я или пропускаю мимо ушей, или попросту начинаю ржать, что тоже уже неплохо
В самом-самом крайнем случае, если совсем не могу больше общаться, я разрешаю им мультики или компьютерные игры. Но последствия, увы, бывают катастрофическими – дети начинают копировать интонации и манеру поведения тех, на кого насмотрелись, и приходится в спешном порядке это корректировать.
Бывают ситуации, когда я начинаю срочно требоваться одновременно всем троим (например, младенец вопит и хочет есть, средний в туалете забыл туалетную бумагу и орёт, чтобы её принесли, а старшей срочно захотелось чаю и она меня пингует на предмет “мама, налей мне чай”; а я в этот момент, например, сливаю воду с макарон, переворачиваю котлеты или домываю тяжеленную сковородку). Всем это надо срочно, просьбы пару минут подождать игнорируются, и для меня начинается кошмар – такой звуковой бомбардировки я долго не могу выносить, чревато срывом. Тогда я начинаю петь. Желательно погромче. И даже иногда совсем не обязательно детское. Впрочем, если петь детское, дети обычно начинают подпевать, и обстановка несколько разряжается. Также пение спасает, когда мы идём куда-нибудь все вместе. К поющему человеку редко пристают на улицах с расспросами.
А так – в повседневном – действительно приходится постоянно себе напоминать “это не навсегда, это пройдёт, это временно”. И представлять себе, как в один прекрасный день, скинув всех детей на мужа\бабушку, гордо с рюкзаком ушкандыбаю в поля-леса на всё лето. Ну или хотя бы на пару месяцев. Да хоть на недельку, в самом деле. Чтобы просто идти – и молчать. Или ехать – и молчать. И быть только в себе и с собой.
Статью подготовила Лилит Мазикина
Фото: Shutterstock