Стереотипы нужны, чтобы не думать, а реагировать быстро, исходя из более-менее шаблонной ситуации. Но на самом деле шаблонными ситуации бывают очень редко. И столкновение с жизнью может серьёзно изменить наши взгляды на людей.
Мы попросили своих читателей рассказать о том, как их представления о людях перевернулись, столкнувшись с реальностью.
Училка
Я работала в книжном магазине, в отделе учебной литературы. В сентябре к нам пришла типичная жуткая училка – с командным громким голосом и хамскими манерами. Гоняла меня около часа так, что остальные клиенты все достались моей напарнице: “Так, вот это мне на стол, я посмотрю, а еще принесите то и это. Это унесите, я передумала, принесите лучше то. Вы что, не слышали, я сказала то, а не это!” И так далее, и так далее…
Выбрала в итоге дешевые, но неплохие наглядные пособия и книжки для чтения. Я повела ее на кассу, думая про себя: вот коза, промурыжила меня столько времени, а купила на три копейки.
Она предъявляет скидочную карту учителя, расплачивается. Я говорю: “Подождите, я вам товарный чек выпишу”.
И тут она вздыхает: “Да не надо, все равно мне это никто не компенсирует”.
Бли-и-ин. До сих пор, как вспоминаю свои мысли про “козу” – уши горят.
Гастарбайтерши
На первом курсе у нас в столовой работали две смуглые темноволосые женщины. Готовили они очень плохо.
Как-то я задержалась вечером и услышала, что из столовой доносится красивая музыка. Там стояло расстроенное пианино, оставшееся от школы, которая раньше была в этом здании. Студенты иногда лабали на нем “мурку”.
Мне стало интересно, кто смог сыграть на нем что-то прекрасное. Я заглянула и увидела одну из работниц столовой. Они были беженки из Чечни
Братья по дороге
Вышла замуж за президента небольшого байкерского клуба. Оказалось, что вся эта байкеровская романтика -“беспечный ангел”, “два колеса носят душу”, “свобода”, “братство” и т.д., и т.п. – фигня полная. Я такой гнилой тусовки – не конкретного клуба, а целой субкультуры – себе даже представить не могла. Комплексы на комплексах, подставы друг руга, мелочность и прочий трэш. Об отношении к женщинам вообще отдельный рассказ. Оно скотское.
Ну, то есть я была уже взрослая девочка, и – в общем – представляла, что никто не ангелы, но что бы ТАК… Больше всего обидно за разбитую юношескую сказку вот про того самого беспечного ездока и полет души, блин.
Да что понимают старики?
Лет 17 назад это было, если не раньше. Я тогда только училась работать на компьютере, ну, в ворде текст набирать и всячески редактировать и т.п. Тренировалась у отца дома, а к нему приехала старенькая крестная, бабушка – божий одуванчик, седенькая такая, умильная.
Сижу я в комнате, сквозь зубы матюкаюсь, она подходит и так ласково: что, мол, милая, не получается? Вежливо отвечаю, что угу. Она наклоняется, присматривается и выдает: “Так тут же кодировку поменять нужно, прежде чем файл открывать”. У меня челюсть на стол и ляпнулась.
А она главбухом на крупной фирме была и на пенсии со скуки подрабатывала, оформляя документацию разную.
Просто прохожий, на меня непохожий
Было мне лет шестнадцать и я, как и многие девочки, остерегалась страшных кавказцев. Тогда их боялись не потому, что они бандиты, а потому, что пристают к женщинам.
И вот подходит ко мне мужчина, как теперь говорят, “кавказской национальности”. Спрашивает, как пройти куда-то там. Я внутренне сжимаюсь, но, как приличная питерская девочка, подробно рассказываю, как найти нужную улицу.
– Спасибо вам большое! – радуется он, подбегает к стоящей в сторонке жене с детьми, подхватывает чемодан и младшего ребенка, и они всей семьей идут к автобусу.
Так стыдно как тогда, мне бывало и бывает редко.
Я знаю и про мафию, и про придурков, которые для веселья стреляют в центре города. Но это было серьезное лечение от того, чтобы судить о человеке как о представителе социальной группы. Хотя полного исцеления не наступило, наверное.
Просто такой ребёнок
Когда я первый раз столкнулась с особенным (не ходячим, не говорящим и мало осознающим реальность) ребенком, я вдруг поняла, что это – просто ребенок. Что вот же он улыбаться умеет. И на руки его можно взять (хотя трудно взять на руки малыша девяти лет). И поняла, что если мироздание дарит такого ребенка – это не крест, не тяжелое испытание. Это просто такой ребенок.
Когда священник совсем не святой
С 15 до 20 лет не было дня, чтобы я не ходила в церковь. Я была нереально, патологически религиозной, не так веря, как боясь греха и ада. Один православный батюшка, что служил в одной из церквей моего родного города, был для меня кем-то вроде духовного отца.
Я тогда была совсем другой и не понимала многих вещей. Например, не понимала, почему святой отец просил меня шире, еще шире раскрывать рот, когда кропил меня святой водой. И почему так часто спрашивал меня о парнях и всякое такое. Почему так улыбался.
Однажды, когда я уже училась в столице, я приехала а родной город на выходные и зашла в ту церковь проведать священника. И вот тогда я наконец все прекрасно поняла. Святой отец был просто настолько рад меня видеть, что поцеловал в губы. Мне больше всего хотелось думать, что он промахнулся, но нет, не промахнулся…
С тех пор я на 5 лет покинула церковь и фактически веру. Обо мне стали говорить, как об испортившейся хорошей девочке. Возвращаться в церковь я начала только недавно, но все равно стараюсь поменьше пересекаться с батюшками.
Бездушные европейцы
В Болгарии у меня появилась подруга-австрийка. Теплая, искренняя, добрая, готовая помочь. До сих пор я считала западноевропейцев холодными рыбами с чудовищным личным пространством, которые настоящими друзьями в нашем понимании быть не могут.
О чиновниках и казахах
Однажды в Казахстане мне сильно помог один мужчина, жирный, чиновник и казах, разом развеяв предубеждение против мужчин, чиновников, жирных, нерусских по отношению к русским на своей земле.
Опа-гопа!
Я танцую трайбл. Спускаюсь в метро после выступления – в прическе, в макияже, с бинди во лбу. А выступали мы на окраине города, там такой гоп-райончик. Захожу на платформу, на мне фокусируется один из местных, классический чоткий пацан в трениках.
Ловит взгляд, складывает руки возле груди и говорит “Намасте, ёпт”.
С тех пор окончательно и навсегда перестала строить предположения, что может быть в голове у человека, судя по его внешнему виду.
Менять что-то надо в консерватории
Когда поступила в консерваторию, все, как нас воспитывали в музучилище (типа, вы – элита), рухнуло. Там матерятся, курят, бухают. Один мой друг сказал: “Я пил в разных общагах, но столько, сколько пьют в консовской, не пьют нигде”.
Просто дети
Однажды я сидела в аэропорту, ждала свой рейс. Рядом сидела группа подростков в спортивной форме. Это была юношеская сборная России по параолимпийским видам спорта. Многие ребята были с синдромом Дауна. Я послушала, как они болтали между собой и с тренером и была в полном шоке – это были просто дети. Такие же, как и все остальные, так же шутили, смеялись и ссорились. Почему-то для меня это оказалось удивительным.
Притча о попе и лесбиянке
Позапрошлым летом дело было. Я путешествовала автостопом. И подзависла на трассе. А дело уже к вечеру, и погода неприятная, сырость ползёт, в общем, бр-р-р. Вдруг останавливается чёрный джп. Стёкла тонированные, всё такое, классика, в общем.
Я туда – а за рулём поп. Садитесь, говорит, скорей, а то я на службу опаздываю. И ка-а-ак втопил… Едем, болтаем помаленьку. Разговор обычный трассовый, про дороги, то-сё, ну, и про семью спросил, почему-то все водилы всегда спрашивают. А я говорю: да вам про мою семью не понравится, я ж это, из нетрадиционных. А он вдруг такой – это почему же не понравится? Наоборот, говорит, очень даже интересно – а то вдруг кто на исповедь придёт, а я и не знаю, что говорить.
Нормально так слушал, вопросы задавал, и видно, что и правда человеку интересно. А потом, как ему сворачивать с трассы надо было – вылез, помог мне рюкзак надеть, хоть и спешил, всучил мне пакет еды (бабулечки, говорит, надавали с собой, а я и так толстый, куда мне столько, а вам в дорогу), благословил и поехал. Вы, говорит, никуда с поворота не уходите, сейчас вас прямо тут и подберут, боженька поможет. И точно – практически сразу застопилась фура, идущая прямо до места.
Таджики
Захожу однажды в зоомагазин. А там толпа таджиков, явно строительные рабочие или дворники, все в оранжевых жилетках. Галдят, тычут пальцами в витрину, что-то обсуждают, в общем, полный восточный базар. Магазин маленький, так что базар выходит концентрированный.
Спрашиваю, кто последний. Девушка-продавец говорит: да они все вместе, собачка тут у людей, вы, мол, возьмите, что вам надо, сами, а тот тут долго ещё. И один таджик ко мне поворачивается и экспрессивно так:
– Ну вот как можно, такие люди! Он вот тут едет, мы вот тут, открыл дверь, шварк собаку, и поехал, и всё!
– Собаку выкинули? – говорю. А он:
– Ну вот понимаете, да? И поехал, и всё! Живую собаку! А теперь что! Теперь всё надо! Корм надо, миска надо, ветеринар вот ходили, рентген надо – это ж собака, вдруг он ушибся! – и поворачивает ко мне ещё одного таджика, а у того за пазухой сидит нечто мелкое и мохнатое.
– Идиот какой, говорю, – зачем такую собаку выкидывать-то?
– Вот! – говорит первый таджик. – Аллах покарал – головы не дал. Теперь наш собака! – и тем своим, что около прилавка стоят: – Бери супер-премиум! Проживём!
Сумасшедшая
Лет 13 назад у нас в Риге в самом центре города ошивалась одна душевнобольная бездомная женщина. Возраста неопределенного, скорее за 40. Выглядела и вела она себя дико и странно: передвигалась по непредсказуемой траектории, лицо синюшное, страшное, одета стремно, и из-под платка выбивался лохматый курчавый чуб, свисающий на глаза. Вечно бормочет что-то.
Ее появление всякий раз вгоняло меня в смятение, а видеть доводилось часто – с той остановки отправлялся троллейбус к моему офису. Я всё старалась ее как-то боком обойти и подальше встать. Она казалась мне агрессивной и неопрятной.
Так вот однажды я зазевалась, что ли, и не заметила, как она оказалась прямо передо мной и протянула руку за подаянием. У меня как раз были монеты в кармане, и я машинально дала их ей. Вы знаете – никогда не забуду треск разорвавшегося шаблона, когда я увидела ту чистую розовую ладошку, по-детски нежные пальчики и ощутила их тепло и сухость. И не пахло от нее ничем – видимо, кто-то следил за ней самой и ее одеждой, купал эту женщину и стирал ей.
Думаю, теперь ее, может, уже и нет в живых: синие губы и щеки с прожилками часто у людей, сконных к инсультам и инфарктам. А ведь она реально вместо сочувствия вызывала во мне какой-то суеверный страх до того. До сих пор стыдно.
Уборщица
В школе работала уборщицей Дама с большой буквы. Речь,манеры… В синем халате, со шваброй в руках – потрясающе аристократична. Оказалось – жена дипломата, в Париже жила долго. И вот так сложилась жизнь.
Близняшки
Одно время преподавал в школе в лагере (круглогодичном, т.е. школьники там ещё и учились). Приезжали дети очень разные, в т.ч. и инвалиды. Оказалось, что контингент спецшкол, из числа именно имеющих отставание в развитии, относится к числу самых спокойных и дисциплинированных учеников (не было возможности им отдельный класс делать, они вместе со всеми учились). Контролировать их было отнюдь не сложно.
Очень интересно было наблюдать за парой близняшек с синдромом Дауна лет одиннадцати. Сначала я подумал, что у одной девочки болезнь в менее выраженной форме – говорила она гораздо лучше сестры, более чётко и явно с меньшим напряжением. Но потом пришёл к выводу, что ей, похоже, недавно сделали какую-то операцию на гортань и язык. Когда сёстры разговаривали между собой и им не было нужды ориентироваться на здоровых собеседников, вообще ни слова разобрать было невозможно, но друг друга они прекрасно понимали. Очевидно, такой стиль общения сложился у них ещё в раннем детстве, до того, как одной сделали пластику.
Откуда они берутся
Я была уверена, что больные дети рождаются только у алкоголиков и у больных людей. Поэтому не сомневалась, что у меня родится здоровый ребенок.
Мы с мужем два года готовились к беременности, не пили, не курим вообще. Посетили кучу врачей, в том числе и генетика. Он сделал нам анализ на кариотип и сказал, мол, все в порядке, идите рожайте. Именно этот же генетик скажет нам после рождения ребенка, что даже у полностью здоровых родителей есть 5%, что при зачатии что-то пойдет не так, произойдет мутация и родится больной ребенок.
Все скрининги в беременность я делала, все было хорошо. У меня были угрозы, но ничего из ряда вон выходящего не было.
Ребенок родился со множественными пороками развития. Я начала изучить эту тему, общалась с людьми. И видела только одну маму, которая была асоциальной и больной, она родила двоих детей, тоже больных. Все другие родители – обычные приличные люди, здоровы, и вдруг у них рождается больной малыш.
Феминистки
Я считала феминисток тупыми курицами, которые борются непонятно за что, ведь равноправие уже давно достигнуто. Как-то в женском журнале наткнулась на статью про мужские привилегии и, заинтересовавшись, перешла по ссылке. Очутившись в сообществе “Феминистки”, я читала поначалу ради смеха и поднятия самооценки (вот они дуры и курицы, а я то нитакая-нитакая).
Вот только феминистки оказались совсем не тем, кем рисовало мне их воображение и я, на самом деле, увлеклась темой равноправия. А через пару лет чтения сообщества и статей по теме как-то неожиданно осознала себя феминисткой.
Цыгане
Я адвокат. Когда впервые взялся за дело клиента-цыгана (драка) и стал общаться с цыганами, у меня из головы все стереотипы высыпались один за другим. Не было похоже ни на что из того, что представлялось. Ни на хорошее, ни на плохое. Это другие люди. Не те, которых мы представляем благодаря СМИ или фильмам.
А ещё европейцы
Я считала чехов продвинутыми в вопросах гендерного равенства. Случайно прочитала дискуссию, где чешские мужчины обсуждали, где искать послушных жен, как воспитывать, как прижать к ногтю. Примерно тогда же наткнулась на сайт начальной школы, где были предметы “физика для мальчиков”, “физика для девочек”.
Что из такой вырастет
В юности у меня была соседка, девочка из дальнего подъезда, моя ровесница. Ее семью и квартиру все стороной обходили, общее мнение было – “алкаши, дебоширы, тупая деревенщина, гопники, воры, шалавы”. И внешность у нее казалась соответствующей – здоровенная деваха, с весьма проблемной кожей, нескладная, со странной дикцией и грубоватым громким голосом, училась кажется тоже так себе. Я (“девочка из приличной интеллигентной семьи”) ее сторонилась.
После школы она пошла учиться в швейное училище. И как-то раз мы разговорились на улице, я зашла к ней в гости. Оказалось, у нее талант к этому делу. Она очень быстро освоила профессию – крой, шитье, вышивку. Тогда она раскрылась мне как очень увлеченный творческий человек, такие интересные и сложные вещи шила и вышивала на машинке. Очень лихо так. Сама придумывала оригинальные экстравагантные модели.
Это было очень неожиданно для меня, наверное, мне казалось, что полы мыть – максимум того, что она сможет и (вообще захочет) освоить, что она, простите за слова и откровенность, чуть ли не умственно отсталая. Мы подружились. Оказалось, что она еще и очень чуткий и добрый человек, хорошая верная подруга, с которой было чем поговорить.
Статью подготовила Лилит Мазикина
Читай также:
Моя семья – беженцы. Твоя, может быть, тоже
Встречи со сверхъестественным. Реальные истории наших читателей
9 свиданий, которые женщины вспоминают как самые удивительные в жизни