В Ираке захватывают девятилетних девочек в сексуальное рабство, в Сирии и на Донбассе гибнут от военных действий мирные жители, террористы взрывают самолёты и десятками расстреливают подвернувшихся людей. Это то, чем день за днём полнится твоя лента в соцсетях. И ты переживаешь за всех погибших, изнасилованных и искалеченных, выражаешь поддержку, репостишь какие-то знаковые для тебя записи и… чувствуешь, как тревожность патологически нарастает, пока не вырывается из-под контроля, накрывая тебя паническими атаками дома и в кино, в метро или самолёте.
Учёные установили, что для многих людей прочитать о катастрофах, террактах и вооружённых нападениях – всё равно, что стать их свидетелем. Гормонов стресса и опасности в кровь впрыскивается почти столько же, да и психологически чтение обо всех этих ужасных вещах оставляет серьёзный след, вплоть до посттравматического расстройства.
Что же делать? Принципиально не читать ничего, кроме рабочей почты? Уйти в глухой оффлайн, прикопав гаджеты возле гаражей? Выход, конечно, но ты же такому совету не последуешь. Для начала стоит отрефлексировать, что и почему происходит. Зачастую человек, понявший, как устроен его страх, сразу теряет половину интенсивности ощущений. Отчего же мы доходим до ужасного состояния, просто читая о событиях, происшедших с другими людьми?
У тебя нарушены личные границы
Потому что в твоей семье и другом близком окружении было не принято их уважать. Ну, вот ты и выросла без социальной кожи – той важной, хоть и тонкой, оболочки, которое защищает твоё Я от слишком тесного и острого контакта со всем вокруг. Ты различаешь “я” и “они” по сути только в грамматике, а не в жизни. Если кто-то носит шапку, которую бы ты носить не стала, по-другому ест или вообще устраивает свою жизнь, ты это воспринимаешь как нарушение порядка именно в твоей жизни и серьёзно переживаешь. Что уж говорить о гораздо более серьёзных и болезненных вещах! Бомба, кинутая в окно чужого дома – это бомба, оказавшаяся именно в твоей квартире, а пуля, выпущенная в чужой лоб – это пуля, пробившая твою лобную кость. Ты не умеешь со-чувствовать и со-переживать, ты именно что прочувствовываешь и проживаешь сама. Это, теоретически, может сделать тебя тонким поэтом и трепетной художницей, а фактически – очень и очень осложняет твою жизнь. Ищи, как нарастить кожу.
Ты боишься обнаружить в себе бесчувственность
У многих восточноевропейских народов своеобразные социальные представления о том, как должны испытываться и проявляться эмоции: или ты переживаешь за другого на всю катушку, или ты бесчувственная, равнодушная сволочь. Многие из нас растут с мыслью, что промежуточного варианта не дано, и, столкнувшись с вызывающим эмоциональный отклик событием, накручивают себя по максимуму, потому что это ведь плохо – быть бесчувственной сволочью. И даже когда твой разум сейчас сказал себе: ой, я, конечно, понимаю, что можно сопереживать, но не убиваться же за другого человека, – заложенные в тебя семейные, народные и классовые тараканы дружно завопили: нет, ну а что, мне вообще на всех плевать с высокой колокольни, что ли?! Тебе предстоит с ними договориться, так и знай, и переговоры будут долгие и напряжённые.
Ты не контролируешь свою жизнь
Неважно, кто её на самом деле контролирует, твоя родная семья, твой муж, семья твоего мужа, твой начальник, результат один: чем меньше человек контролирует свою жизнь, тем он тревожнее, напряжённее. Тем чаще страдает фобиями, одержимостью сверхценными и навязчивыми идеями, обсессивно-компульсивным расстройством. Тем глубже и тяжелее переживает любую эмоциональную и психологическую травму. К тому же человек, оказавшийся в заложниках или подвергшийся вооружённому нападению, тоже не контролирует свою жизнь и ты ощущаешь глубокое родство с ним. И это приводит к тому, что ты остро переживаешь происшедшее с ним так же, как если бы страшное произошло с тобой. Это называется – идентификация с жертвой.
Тебе кажется, что ты находишься в тех же обстоятельствах, что и жертвы перед катастрофой
Раньше этих обстоятельств было не так много, чтобы напрягаться: когда у самолёта отказывает двигатель, например, или когда ты живёшь в зоне военных действий. Но новости из френдленты дают нам понять, что опасным может оказаться пребывание на стадионе, в кинотеатре, магазине, и что в салоне самолёта нельзя понять заранее: его сейчас собьют ракетой или взорвут. На тебя может напасть не только маньяк из подворотни, но и твой сосед, подавшийся в секту или террористическую ячейку, страж порядка, офицер вполне мирно стоящего в городе гарнизона, а лётчик прямо сейчас может подумывать о зрелищном самоубийстве назло расставшейся с ним подружке. Это что же, получается, везде опасно, и всякий опасен? Как тут обойтись без панических атак. Ну… на самом деле совпадение в обстоятельствах будет полным, только когда на борту уже бомба или рядом вооружённый психопат. Без этого обстоятельства у тебя совсем другие. Нелегко поверить, но факт. Вся теория вероятности за то, что прямо сейчас ты находишься в гораздо более безопасной обстановке, чем жертвы террактов и уязвлённого самолюбия пилота или полицейского. Психопатов на всех физически не хватает.
Ты находишься в опасной ситуации, но не решаешься себе в этом признаться
Есть люди, которые плачут, потому что посмотрели грустный фильм, а есть люди, которые нарочно ищут грустный фильм, потому что просто плакать вроде как глупо, а тянет, значит, нужно найти приемлемый повод. То же самое бывает и с новостями, и с паническими атаками. Если твоя жизнь сейчас полностью зависит от мужа, родителя или преследователя-психопата (в смысле, любой из них – психопат), но тебе не хочется признавать, что ситуация опасна, потому что ты не считаешь правильным признавать опасность близкого человека или тебе просто некуда сбежать из обстоятельств, то ты подсознательно ищешь поводы легально испытать приступы тревожности и жалости, ну, хотя бы и не к себе.
Что делать?
Предположим, ты нам поверила и порефлексировала, поняла, что точно с тобой происходит и… Что же дальше? Как справиться со стрессом и посттравматическим расстройством, полученными из-за чтения ленты?
Так же, как ты справлялась бы с этими состояниями, если бы их причиной было событие в твоей, именно твоей лично жизни. Выговаривай свои эмоции игрушкам и подушкам. Только честно. Не просто “Как же можно убивать таких маленьких!”, но и “я боюсь, что на моих детей тоже нападут!”.
Обратись к кустарной арт-терапии. Рисуй. Раскрашивай – это занятие, по мнению учёных, вообще сродни медитации и отлично успокаивает.
Танцуй. Серьёзно, испугалась и танцуй – движение отлично помогает переработать лошадиные дозы адреналина, вброшенные в твою кровь, а танец, как и всякое искусство, выразить непосредственно твои чувства. Как известно, Айседора Дункан пустилась в безумный пляс, когда из Сены выловили тела её детей – так она справлялась с напряжением и выражала своё горе
Пиши – только не посты, распространяющие атмосферу ужаса по соцсетям кругами по воде, а рассказы, эссе, стихи. Необязательно про то, что тебя напугало, и даже наоборот, психологи теперь считают, что о травме надо говорить через некоторое время после её получения, а сначала должен быть так называемый период тишины.
Устрой себе этот период тишины. От того, что тебе надо справиться с пережитым (за других!) ужасом, ты не станешь равнодушной сволочью и плохим человеком. Напиши о птичках и бабочках, о любви что-нибудь глупое и милое. А потом, когда уже легче будет справиться с эмоциями, выпиши и свою травму.
Но лучше всего обратись к специалисту. Мы это просто так написали, вдруг ты всё-таки послушаешь. Ведь сломанные кости ты своими силами не сращиваешь, а идёшь в травмпункт? Мы надеемся. Вот и со сломанными фибрами души надо бы так же.
Текст: Лилит Мазикина
Фото: Shutterstock