Никогда такого не было, и вот опять. На цифры на обменниках лучше не смотреть — того гляди, инфаркт хватит. Зиму обещают самую холодную за всю историю наблюдений. Коллеги по веселому перу и доброй картинке радостно делятся способами выращивания картофеля на приусадебном участке, юридическими нюансами покупки ружья, чтобы этот картофель защищать, сроками хранения разных сортов тушенки — и за этой бравадой и бугагашенькой сквозит настоящая растерянность.
Мы вступили в кризис. Мы каждый день следим за какими-то цифрами и регулярно наблюдаем за изменениями ценников в магазинах. Наши зарплаты стремительно теряют в весе — и если пересчитывать их на гречку, и если пересчитывать их на евро и зимний отпуск у теплого моря. И это у тех счастливчиков, у которых зарплата еще есть. Официальная статистика запаздывает, но по ощущениям безработица уже растет, сокращения начались, а рынки работы начали потихоньку сжиматься. Но мы не боимся. Ну то есть, как обычно: время от времени колени начинают слегка дрожать и призрак голода хватает нас за разные интересные места, но мы крепимся и вспоминаем опыт предыдущих кризисов. В 1993-м году, получая зарплату, наши родители тут же покупали доллары, чтобы к концу месяца их можно было бы обратно продать за рубли и купить куриных окорочков. Цены могли вырасти за месяц процентов на 30, и потери от маржи обменников все равно были намного меньше. Этого нам делать не хочется. Да и питаться куриными окорочками — чуть ли не единственным источником белка в девяностые — нам тоже не очень хочется. Главный рецепт 1993 года, переданный нам родителями — не дать отчаянию овладеть собой. Не сойти с ума от ужаса в непрерывно меняющемся мире, в котором твои знания и твой опыт советского специалиста почти ничего не стоят. Лучше вспомнить 1998 год. Тогда мы — нынешние «взрослые» – стремительно выросли. Когда доллар упал в три раза за несколько дней, мы резко начали много работать и зарабатывать деньги. Перестали пить чешское пиво (которое до того кризиса стоило всего на рубль-два дороже отечественного), перешли на дешевые сигареты, стали реже ходить на концерты, перестали покупать видеокассеты и записались в прокат. А потом нашлась и большая постоянная работа, и любовь, Путин пришел к власти, нефть начала расти и казалось, что это навсегда. Главный рецепт 1998 года — быть молодым, работоспособным и веселым, много бегать, применять знания в неожиданных областях и очень, очень много работать. Следующий кризис был в 2000 году. Ну то есть как кризис? Был слух, что из-за «проблемы-2000» все компьютерные системы дадут сбой, включая и те, что отвечают за запуск ядерных ракет. И Землю накроет ядерный апокалипсис. И люди тогда реально очень нервничали. Мы тогда на свежезаработанные деньги купили несколько ящиков вина, ужасного, разумеется, и поехали к друзьям за город в избу с печкой встречать Новый год (и новое тысячелетие, хотя мы знали, конечно, что тысячелетие началось с 2001 года, а не с 2000). Веселились, слушали музыку, танцевали, расползались по комнатам парочками, сползались обратно, изнуренные, — и так до рассвета. Ядерной вспышки и зарева так и не дождались. Пропустили в результате эпохальное выступление Бориса Ельцина «Я устал, я ухожу». Уроков из этого «кризиса» два: 1) в любой непонятной ситуации пей вино, 2) встречай Новый год без телевизора, ничего хорошего там не покажут. Потом было целых восемь лет сравнительного процветания. Нефть росла, а вместе с ней и зарплаты, и арендная плата, и цены на кружку пива в баре. Дороговизна была неизбежной платной за «европейский» образ жизни. Москвичи научились завтракать в кафе (странная привычка, которая не могла не привести к кризису). Кризис случился в 2008 году. Россия вступила в небольшую войну, в одну крупную компанию начальство «прислало доктора», нефть подобвалилась — и нам всем пришлось за это заплатить. Иностранные валюты подросли, зарплаты уменьшились, многие попали под сокращения, пришлось провести пару тощих лет и, что называется, сидеть на попе ровно и трудиться усердно, чтобы не потерять работу. А потом все кончилось, безработица опять рассосалась, понаоткрывался миллион новых проектов во всех отраслях, и кризиса, в общем, как не бывало. Уроки этого кризиса в том — то, что любой кризис пройдет, и, может быть, быстро. А еще — повышай производительность труда, становись незаменимым, не перечь боссу, молись, постись и слушай радио «Радонеж». И вот у нас опять кризис, и вообще непонятно, по какому сценарию он пойдет и сколько времени он займет. Мы опять платим за действия руководства (одобряем, но платим; или не одобряем, но все равно платим). Пока что все немножко похоже на то, что этот кризис — окончательный. Что придется расставаться с потребительскими привычками. Что купленный в этом году айфон — последний. Прошлогодняя поездка в Тайланд — все. Больше шансов побыть богатым сахибом в стране услужливых варваров не будет. Но будет что-то другое. Мы воспользуемся всеми предыдущими уроками. Резко вернемся в свои 18 лет и начнем бегать, как белки в колесе. Будем повышать производительность труда, отточим вежливость и прогиб. Купим ящик вина (а вместе с ним — ну да, гречки, макарон и тушенки на всякий случай, пригодится). Сохраним рассудок. Хороший план — съехаться с большой семьей, с родителями, братьями и зятьями. Легче прокормиться, если кто-то потеряет работу, легче отапливаться, если все пойдет по совсем плохому сценарию и отключат коммуналку. Легче защищаться, в совсем уж крайнем случае. Вот правда, скорее всего, главным выводом и уроком нового кризиса должен стать тот простой факт, что мы — вместе. Мы — живые люди, не аватары в социальных сетях, не менеджеры по продажам и не орки-маги 74 уровня.Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook