Ах, эта восхитительная стерва! Никто ее не встречал, и все ее обожают. Кроме нашей колумнистки. Элла Дерзай разоблачает идею стервозности как женского достоинства.
Время от времени я встречаю человека, заявляющего, что каждая женщина – стерва. Или что я стерва, и это мило и пикантно. Он в восторге.
Да неужели? – спрашиваю я. И он радостно кивает.
Стерва – это отличная характеристика женщины, кто же спорит. Только она означает, что названная так особь:
- злая,
- эгоистичная,
- склочная, скандальная,
- грубая,
- нетерпима к чужим недостаткам,
- третирует близких и далеких, причем частенько по мелочам,
- не признает личные границы,
- а то и вовсе готова идти к своей цели по головам этих самых близких. Причем цель иной раз может быть совсем ерундовой, вроде новеньких туфель или новенького же любовника.
И это даже если не брать филологическое значение слова (на этом месте многие наверняка решат погуглить и удивятся, что ж, поздравляю их!)
Но бороться с положительными коннотациями этого слова в последнее время стало почти невозможно. В какой-то момент «стервой» быть стало модно, появились многочисленные пособия на тему «Как стать стервой и легко добиваться своего», «Я стерва, мне клево», «Стервочка, Стерва, Стервоза – с пеленок и до старости» и «Настоящий альфа-самец предпочитает стерв». Культ стервы пошел в массы.
Никто из тех, кто расхваливает стерв, книги эти не читал. Но догадывается, что там. А потому представляет себе героинь не теми, кем они на самом деле являются, а пышногрудыми вечно юными красотками с острым языком, любящими секс без обязательств, командовать мужчинами и предпочитающими в подарок бриллианты, а не мультиварки. Саманта Джонс, раскладывающая по своему обнаженному телу суши. В крайнем случае – домина с хлыстом. А вовсе не косматая Баба-Яга в засаленном халате, встречающая муженька с работы скалкой и традиционным приветствием «Ты мне жизнь загубил, скотина».
Да, женщины, называющие себя стервами, тоже видят себя в образе королевы, повелевающей миром (и особенно мужской его частью), в красной помаде, коктейльном платье и с брендовой сумкой. А не мелочной скандалисткой формата «Серега, к ногтю!», рядом с которой большинству людей находиться стыдно.
Порой доходит до нелепицы: стервой провозглашается любая женщина, которая способна нетривиально ответить на хамство, например. Он тебе: «Дорогая, ты плохо выглядишь, может, тебе сделать новую стрижку?», ты ему: «Твоими молитвами, милый, еще два-три таких комплимента, и я в йети превращусь». И все, вердикт вынесен: «Ну ты и стерва».
Еще немного, и в глазах некоторых стервой станет каждая, которая вообще умеет говорить. Ну а что? Не молчит после реплики мужчины, значит, стерва.
А вот вам парочка историй про настоящих стерв.
Одна, Марья Ивановна, стервой была всю свою сознательную жизнь. И в личных, и в рабочих вопросах. Никто не удивлялся тому, что она относилась к мужу как к ресурсу для закрепления в столице, а к детям – как к тренажерам по нарушению личных границ. Ей ничего не стоило ворваться в комнату к дочери-подростку и устроить сцену из-за того, что та запирается. И делать это ежедневно годы подряд, а потом удивляться, что повзрослевшая дочь отказывается от общения. Или рассказывать всем, кто желает слушать, какое ничтожество ее муж. Но ярче всего ее нрав проявился, когда умер научный руководитель, у которого Марья Ивановна писала диссертацию. Услышав эту новость, она вошла в его кабинет, сгребла все бумаги, которые сумела найти, и лишь потом сделала трагическое лицо и отправилась общаться с коллегами.
Или вот, например, Верочка. В отличие от Марьи Ивановны, которая стервой себя никогда не считала, Верочка своей стервозностью бравировала и продолжает бравировать. А потому делала все, о чем прочла в Тех Самых Пособиях. Ах, жених подруги богаче, чем мой? – Отбиваю. Ах, сестра хочет купить эту дачу? – Я раньше успею, мне тоже нравится. Ах, свекровь заболела, а потому муж стал проводить у нее больше времени? – К черту такого мужа, тем более, брачный контракт я удачно составила, теперь ему придется жить с мамочкой. Спать с начальником? – Отлично, может помочь в карьере. Начальник при этом женат? – Разведется, никуда не денется, не впервой. Уволить сотрудницу за то, что она бесит своими длинными ногами? – А как еще с ней поступать? Пожаловаться в опеку на соседку из-за того, что ее ребенок орет по ночам? – Так он же действительно орет, эта соседка плохая мать. Поцарапать машину мужика, который припарковался на моем любимом месте? – Не в полицию же на него жаловаться! Он вроде не нарушает ничего.
Единственное, что действительно расстраивало Верочку в ее почти безоблачной, хотя и полной бесконечной борьбы жизни, так это то, что друзей у нее почти нет. Ну и вообще – как-то не тянутся к ней люди. «Не любят нас, стерв!», – иногда грустно вздыхала Верочка.
Я бы с удовольствием познакомила ее с кем-нибудь из тех, кто, по их словам, обожает женщин этого типа. Пусть бы получили взаимное удовольствие.
Не могу не отметить, что интересовалась у некоторых мужскополых любителей «стерв», считают ли они комплиментом какое-нибудь из слов, обозначающих стерву-мужчину. Нравится ли им, когда они слышат что-то вроде «Все мужчины – мудаки», или «О, ты такой мерзавец, обожаю вас, вы такие раскованные!»
Выяснилось, что нет. Это им не нравится. Более того – такие обобщающие конструкции объясняются женской логикой или женской же глупостью. На худой конец – стервозностью.
Но больше всего я смеялась, когда один из стервофилов описал мне свой идеал как «отзывчивую, уважительно относящуюся к людям, знающую себе цену, открытую и чудесную». Совсем как я, кстати! То есть тут мы видим уже не просто иную интерпретацию классического образа, а просто выворачивание его наизнанку.
Да, дорогие мои. Я открытая, отзывчивая, знающая себе цену и далее по списку. Но я не стерва. В стервах нет ничего хорошего. И я бы на вашем месте радовалась, что настоящих эталонных стерв мало, и вам приходится их выдумывать.
Текст: Элла Дерзай
Фото: Shutterstock