Покажите нам моралиста, и мы покажем вам лицемера. По крайней мере, если порыться, что-то все время да находится. Так давайте изумляться двойственной человеческой натуре вместе.
Джордж Оруэлл и Большой брат
Оруэлл, автор великолепного «Скотного двора» и «1984», подаривший нам образ Большого брата, сам был не против цензуры и политических преследований, если это кого надо цензура и преследования.
Его очень беспокоил коммунизм, поэтому он вел записи в маленькой книжечке, куда вписал досье на больше сотни знакомых, которых подозревал в симпатии к красным и считал “криптокоммунистами” и “попутчиками” коммунизма. Этим списком он добровольно поделился с властями.
Типичные характеристики: Кигсли Мартин — “Загнивающий либерал. Очень неискренен”, Стивен Спендер — “Легко поддается влиянию. Склонность к гомосексуальности”. Бернард Шоу – “Никаких связей, но определенно прорусский по всем основным вопросам.”
Ай-я-яй!
Айн Рэнд и социалка
Автор знаменитой книги «Атлант расправил плечи» воспевала капитализм, самостоятельность и независимость от государства. О всяких там любителях жировать на пособие она отзывалась очень строго. А еще, кстати, она не верила во вред курения, и ее положительные персонажи смолили сигарету за сигаретой, как и сама Айн.
Кончилось все это печально. Когда Рэнд заболела раком легких, гонораров на лечение не хватило, и ей пришлось обращаться за государственной помощью. Ты скажешь: ну, не умирать же человеку. А вот ее духовная наставница, Изабелла Патерсон, была верна идеалам свободного рынка и предпочла умереть нищей и больной, но не прикоснулась к бюджетным денежкам.
Генри Дэвид Торо и жизнь на природе
Этим автором мучают американских школьников. Он написал мемуары об уединенной жизни на берегу озера и стал иконой экологов, выживальщиков и противников потребительского образа жизни.
Но, во-первых, до великого единения с природой Торо как-то ухитрился спалить половину леса, неправильно устроив костер. А во-вторых, домик был не его, а его учителя, ужинать он ездил в город, а грязные вещи отвозил стирать своей маме. Черт, дайте нам домик, обед и прачку, мы тоже хотим забацать мемуары.
Стивен Спилберг и чистое творчество
Всякий, наверное, знает и любит хотя бы один фильм Спилберга. И, наверное, все согласятся с мнением великого режиссера в том, что современная манера Голливуда штамповать бесконечные римейки и сиквелы, отвратительна. Стивен очень резко отзывается о фильмах, вышедших за последние 20 лет, и обвиняет голливудских продюсеров в корыстности.
Эй, но ведь это же он стал продюсером и уломал Майкла Бэя снимать продолжения “Трансформеров”, продолжения, которые бы открыли врата ада, если бы их могла открыть глупость сценария и дурная актерская игра! Мы уж не говорим о продолжении “Парка юрского периода”.
Жан-Жак Руссо и отцовская любовь
Во времена Руссо с детьми обходились без сантиментов. Спасибо ему, он начал учить современников любить малышей, играть с ним, гулять, давать им побольше свободы…
Но своих пятерых от любовницы Руссо моментально определил в детские дома. Маму их он убедил, что так будет лучше. Когда Вольтер раскритиковал Руссо, написав, что тот бросил детей на пороге приюта, философ совершенно серьезно ответил, что все это ложь, никого он на пороге не бросал, а аккуратно занес младенцев в здание.
Кстати, о Вольтере. И цензуре
Вольтера мы знаем как вольнодумца, атеиста, защитника всяческих свобод. Это благодаря его влиянию все культурные люди сегодня содрогаются, услышав, что кто-то хочет сжечь на костре “50 оттенков серого” или ввести цензуру в интернете.
Конфликт с Руссо заставил Вольтера оставить эти глупые, свободолюбивые мысли. Сначала писатели обменивались гадкими письмами, но после выхода у Руссо книги “Письма с горы”, нервы у Вольтера сдали, он прикинулся истовым христианином и призвал правительство тираж сжечь, а автора прищучить. Как бы сказали в наши дни: слив засчитан.
Томас Дэй и идеальная жена
Дэй был английским просветителем. Он выступал против рабства, жестокого обращения с животными, раздавал деньги беднякам и написал нравоучительную детскую книжку, которой долго мучили английских школьников.
Но с личной жизнью у Дэя не складывалось. Он был одержим идеей воспитать идеальную супругу. Поэтому он взял себе в дом двух хорошеньких воспитанниц, 11 и 12 лет, уехал с ними в уединенное место и принялся воспитывать в них… нет, не то, что вы подумали, а смелость. Загонял в море плавать (одна чуть не потонула), требовал, чтоб они не ныли, когда болели оспой, лил на руки горячий воск, стрелял в сторону девочек из пистолета. Потом решил, что они какие-то тупые и трусливые и сплавил замуж.
В конце концов ему удалось добиться руки одной несчастной доверчивой женщины, которую он изолировал от семьи, увез в глушь и замучил прогрессивным сельским хозяйством (кто сказал Стерлигов!?) А умер Дэй, когда его сбросил необъезженный жеребец: гуманист из принципа не хотел мучить животное выездкой, но оно этого не оценило.
Лев Толстой и исключительная щедрость
Толстой у нас тоже гуманист, все помнят это из школы.
По крайней мере, человек он был совестливый – сделает гадость и раскаивается. Например, по молодости он спал с крестьянками, прислугой, соблазнил горничную своей тети, которую потом прогнали за беременность. Обо всем этом он зачем-то написал и дал почитать заметки невесте. А потом еще жаловался, что в первую брачную ночь невеста была холодна как фарфоровая кукла.
За 48 лет брака жена родила ему 13 детей, притом успевая вести хозяйство и помогать с рукописями. Позже выяснилось, что Софья сама была талантливой писательницей, но по понятной причине ей было немного некогда. А Толстой продолжал спать с разными женщинами.
В конце жизни писателю захотелось сделать щедрый жест – отказаться от авторских прав. С жестами у него вообще было легко, он как-то еще в юности, например, проиграл в карты главное здание в своем имении. Отказ от авторских означал бы, что в случае его смерти, жена не получила бы солидную сумму. Софья была в ярости, она угрожала ему самоубийством, рылась в его документах, получила за свои скандалы диагноз “дегенеративной двойной конституции: паранойяльной и истерической, с преобладанием первой» и вечное клеймо корыстной тетки в истории. А Толстой все-таки успел переписать завещание.
Диккенс и бедные сиротки
Чарльз Диккенс открыл современникам глаза на страдания сироток и бедняков. Читая его книги, хочется верить, что уж он-то точно входил в какой-то тайный орден Добра.
Скорее наоборот. В своих убеждениях Диккенс был изрядным расистом, садистом и упертым монархистом. А в его личной жизни и вовсе царил мрак. С женой Катериной они прожили 20 лет. За этот срок бедная женщина родила 10 детей, пережила два выкидыша, а в остальное время, в основном, приходила в себя и страдала от послеродовой или предродовой депрессии. Малыши нравились отцу только в первые годы жизни, а потом откровенно раздражали.
Со временем Диккенс решил, что жена у него какая-то скучная, да и мать плохая. С прискорбием написав об этом несколько статей в газеты и журналы, он сплавил Катерину в отдельный дом, а большую часть детей отправил сестре жены. Сам же стал жить с симпатичной юной актрисой.
Катерина, кстати, ни слова дурного не сказала о муже. Перед смертью она вручила старые письма Диккенса своей дочери с душераздирающей просьбой: «Отдай их в Британский музей, чтобы люди знали, что он однажды любил меня».
Махатма Ганди и черти что
Ганди – символ доброты, миролюбия, почти что святой.
Но в жизни он творил такое, что даже удивительно, как ему все с рук сошло. То, что он был расистом и дружески переписывался с Гитлером – ерунда. Детей он своих не любил, зажимал деньги на их воспитание, старшего не пустил учиться на юридический, и тот закончил свои дни алкоголиком и проституткой.
Ганди уважал воздержание и считал, что надо практиковаться в противостоянии соблазнам. Для этого, в частности, время от времени ложился в постелей с голой школьницей (внучатой племянницей) и, ну слава богу, вроде бы ничего с ней не делал.
Но курсы воздержания работали так себе. Жене своей Ганди регулярно изменял, в прессе писал о ней гадости, бил ее на регулярной основе и, в конце концов, домучил, запретив дать ей антибиотик, когда она заболела пневмонией.
В общем, на этом фоне информация о том, что у Ганди был еще и прекрасный друг мужского пола (немецкий еврей-бодибилдер, мы сами в шоке), это даже как-то мило. Кстати, парочка ласково называла друг друга “Верхней палатой” и “Нижней палатой”, и мы надеемся, что, получив эту информацию, вы больше никогда не сможете по-прежнему думать о палатах парламента.